[Альфа-кона]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Альфа-кона]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Альтруист хренов!".

[Альфа-кона]

Автор: Альфа-кона
Бета/Гамма: Alexi Sykes aka B.I.
Название: Альтруист хренов!
Дисклеймер: ничто не наше, всё тлен
Вселенная/таймлайн: Batman Comics
Пейринг/персонаж: Дик Грейсон, Джейсон Тодд и остальная Бэт-семья
Рейтинг: G
Категория: джен
Жанр: юмор, флафф
Размер: мини (1033 слова)
Состояние: закончен
Саммари: Дик всегда и обо всех заботился, тем более о своей семье. Это уже было чем-то таким естественным, что по-другому и представить было нельзя. Но что если самому Дику понадобится чья-то забота?

читать

Дик Грейсон всегда и всем помогал. А в Бэт-семье вообще слова «Дик» и «помощь» были совершенно синонимичны. Дик помогал всем и во всём. Это уже было так естественно и привычно, что об этом даже и не задумывались. Как это: Дик, и не может помочь? Любая проблема? – к Дику. Что-то не получается? – к Дику. Нужна жилетка, чтобы пустить скупую мужскую слезу? – тоже к Дику. Ведь Дик поможет, Дик не прогонит, Дик никогда не воспользуется чужой слабостью и не расскажет чужой секрет. И даже если «официально» он жил и работал в Бладхэвене, Бэт-клан под любым предлогом вытаскивал Дика обратно в Готэм. Не из корыстных побуждений, нет, просто это и правда было так естественно, что никто и не думал, что может быть как-то иначе. Да и без Дика всё попросту разваливалось и шло наперекосяк. Грейсон, кстати, тоже другой жизни не представлял, с радостью оказывал поддержку и помощь любому из их многочисленной семьи.

Это было обычное утро, самое обычное из всех возможных. После такой же самой обычной ночи (три разбитые вооружённые преступные группировки, два злодея посажены в Аркхем, предотвращён один локальный апокалипсис – и правда, что особенного? Всё как всегда). Единственное, что было не так, так это то, что Дик проснулся от собственного оглушительного чиха. Он открыл глаза, уселся на постели. В голове было немного мутно, слегка подташнивало. Однако доанализировать своё состояние Дик не успел – из-за двери раздались звук небольшого взрыва и сердитые выкрики, брань. Судя по всему, Тим и Дэмиан опять сцепились – надо было их разнимать и напоминать о завете кота Леопольда – жить дружно и всё такое прочее. Пора уже заветы Леопольда переименовать в заветы Дика Грейсона: тот о необходимости дружбы и любви в семье напоминал куда чаще.

А после Брюсу был нужен спарринг-партнёр во время тренировки, Тиму – тот, кто выслушает про «очередные козни этого маленького Дьявола», Дэмиану – помощь с «этими глупыми и бесполезными уроками, которые меня заставляет учить папочка, хотя я и так знаю всё, что необходимо», очередной вечерний патруль в Готэме, так что думать о своём состоянии было некогда. Ну, шмыгал немного носом, ну скребло в горле, ну, плыло иногда перед глазами – пустяки, на это прекрасно можно было закрыть глаза.

А потом – следующий день, и следующий, и следующий… Ничего разительно не менялось, разве что самочувствие Дика ухудшалось, но тот на это внимания не обращал, считая маленькой досадной неприятностью, тем более, что… «Дик, помоги протестировать новый гаджет, это всего на пару часиков, тебе ведь не сложно?» – Тим, как всегда, изобретал что-то новое. «Грейсон, передай этому идиоту Дрейку, что я с ним не разговариваю и что он козёл» – Дэмиан в своём репертуаре. Потом приходилось играть в испорченный телефон, стараясь наладить контакт между братишками, да думая, как бы убрать все ругательства из сообщений. «Дик, меня зажали на углу Пятой и Седьмой, нужна помощь» – Брюс ненавидел вызывать кого-то на подмогу во время патруля, но помощь Дика была, как уже не раз говорилось, чем-то естественным, его позвать было не зазорно.

Так продолжалось неделю, и продолжалось бы ещё дольше, пока… «Дик, недалеко от тебя был замечен Красный Колпак, высылаю координаты». Дик кивнул самому себе, сиплым от болящего горла голосом подтвердил, что принял сообщение, и поспешил по заданным координатам.

– Какую птичку ко мне принесло, – Джейсон, как всегда, был само радушие.

Говорить было неприятно и больно; Дику вообще хотелось вернуться домой и выпить горячего шоколада, пока остальные ещё не вернулись, так что он не стал вступать в вечные дебаты о добре и зле, как обычно это бывало.

Бой оказался недолгим – после первого же обмена ударами в глазах у Дика вновь помутнело, так что он пропустил банальнейший удар в голову. Картинка мира ещё больше поплыла, перед глазами заплясали чёрные точки, бетонная крыша промышленного здания понеслась к лицу.

– Эй, Грейсон, ты чего? Грейсон, мать твою! Грейсон! – последнее, что услышал Дик, прежде чем отключился.

Проснулся Дик в тепле и, судя по ощущениям, на мягкой постели. Приснилась ему, что ли, вся эта заварушка с Тоддом? Однако стоило ему повернуть голову, Дик обнаружил на тумбочке знакомый красный колпак, да и сама обстановка мало напоминала Уэйн-мэнор, да и ещё коллекция оружия на стене явно не принадлежала Найтвингу или кому-то ещё из поместья.

– Что?..

– То, – хозяин того самого колпака обнаружился с другой стороны кровати. – Скажи мне, Грейсон, с какого ляда ты с такой температурой по крышам бегаешь, а?

– Я… – попытался собрать мысли в кучу Дик, но был прерван шипением собственной рации. И прежде чем он до неё добрался, рацию перехватил Джейсон.

– Чего вам? – недовольно он буркнул в динамик.

«Колпак?» – ответила рация голосом Брюса.

– Да ладно, узнал меня? А я-то думал, что про меня уже все забыли.

«Где Найтвинг?»

– Да тут, рядом валяется, цветом лица твои белоснежные принципы напоминает, – хмыкнул Тодд, откидываясь на стуле.

«Ты его похитил?» – в голосе Брюса прорезались знакомые стальные нотки угрозы. Дик мысленно застонал – реальный стон был бы слишком болезненным, да и вообще мог бы быть понятым на той стороне эфира неправильно.

– Ага, – заржал Джейсон, явно наслаждаясь ситуацией, и увернулся от руки Дика, попытавшегося отнять рацию.

«Чего ты хочешь, Джейсон?»

– Да так… Мира во всём мире, любви, понимания и пакетик мармелада, пожалуйста. А, ну да, и того, чтобы вы перестали гонять больного человека! – под конец рявкнул Тодд. – Он свалился мне под ноги с температурой под сорок! Совсем там совесть потеряли?! Мог бы и получше заботиться о своём любимом птенчике, Брюс.

«Верни его.»

– Ага, щаз! Бегу и ботинки теряю! Получите не раньше, чем он полностью поправится. А то я вас знаю! И его знаю… В общем, обойдётесь без птички-наседки как-нибудь. Полезет кто «вызволять» – получит в тыкву. Отбой, – и выключил рацию, да откинул себе куда-то за спину.

– Джей... – прохрипел Дик, слегка прифигевший от такого поворота дела.

– А ты – молчать! – рявкнул Джейсон, но потом немного смягчился. – Никуда ты не пойдёшь, пока не выздоровеешь. Опять заботился обо всех и вся, не жалея себя, да? Придурок, блин… Альтруист хренов!.. Значит так: ты лежишь под одеялком и спокойно болеешь, кушаешь супчик из ближайшего ресторана, что делает доставку, сморкаешься в платочек, витаминки глотаешь и – главное – не бегаешь снимать котят с деревьев, иначе получаешь от меня по морде, усёк?

– Ты самый большой извращенец из всех, что меня похищали, – фыркнул Дик и поудобнее устроился на подушке. Может, иногда не так уж и плохо не только обо всех заботиться, но иногда и просто принимать заботу? Тем более, что от Джейсона это такая редкость. Даже забавно, а ещё до чёртиков приятно. – Что ты там говорил на счёт супчика?

[L]Альфа-кона[/L] пишет <a href="http://dcfanfiction.diary.ru/p195280403.htm">фанфик "Альтруис хренов!"</a> (Дик Грейсон, Джейсон Тодд и другие, G, джен, юмор, флафф) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L]

запись создана: 04.02.2014 в 23:57

Вопрос: Понравилось?

1. Да		18	(100%)
Всего:		18

@темы: Рейтинг: G, Жанр: Флафф, Жанр: Юмор, Тип: Джен, Персонаж: Джейсон Тодд (Робин, Красный Колпак), Вселенная: Комиксверс, Персонаж: Дик Грейсон (Робин, Найтвинг)

---

[Альфа-кона]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Дом кувырком".

[Альфа-кона]

Автор: Альфа-кона
Бета: Alexi Sykes aka B.I.
Название: Дом кувырком
Дисклеймер: к сожалению, ничего не моё...
Вселенная/таймлайн: мультисериал Лига Справедливости, комиксы о Бэтмене и его "семье"
Пейринг/персонаж: Брюс Уэйн/Дик Грейсон, члены Лиги
Рейтинг: R
Категория: слэш
Жанр: юмор, относительный hurt/comfort
Размер: мини (3532 слова)
Состояние: закончен
Саммари: Брюс Уэйн никогда никого ни о чём не молил, первый не просил помощи, считая это слабостью. Брюс Уэйн лучше бы себе глотку перегрыз, чем признался, что он с чем-то сам не может справиться, но…
Примечание: Всё началось с того, что мне очень не хватало Бэт-семьи в мультисериале "Лига Справедливости", потом я подумала о том, что вечно Бэтса все домогаются... В итоге вышло это.

читать

Это было очередным напоминанием, почему Бэтмен никогда не раскрывал свою личность, даже собратьям-героям – в особенности собратьям-героям. И дело было не в том, что он им не доверял, а в том, что они слишком ему доверяли и – о ужас! – привязались к нему. Брюс больше всего на свете ценил одиночество и спокойную рабочую обстановку, он любил работать один, ни за кого не отвечая, ни за кого не переживая, рассчитывая только на себя. Ему вполне хватило бы Альфреда, который не давал бы умереть с голоду и раз в неделю напоминал, что даже супергероям надо спать хотя бы иногда. Но потом появился Дик… упёртый своевольный мальчишка, сумевший пробраться под броню Тёмного Рыцаря; потом бунтарь Джейсон, своеобразный Тим, неугомонная Барбара… Но так же не хотелось открывать сердце и потому, что от потери становилось слишком больно, ударяло куда сильнее, чем любые атаки суперзлодеев. Дика Брюс оттолкнул сам, испугавшись силы своей привязанности, и пусть впоследствии они выяснили отношения и помирились, Грейсон теперь жил в другом городе и лишь иногда навещал своего наставника. Джейсон… об этом даже вспоминать не хотелось. Как и о том, что тот же Джокер приковал Барбару к инвалидному креслу, а та сама отдалилась ото всех, боясь показаться слабой. Тим пока был рядом, но и он теперь вечно занят по делам Юных Титанов, а когда возвращается в Готем, то не слишком стремится к общению. На самом деле, теперь было проще вновь вернуться в панцирь, вспомнить, что удел Бэтмена – одиночество, но… потом случилась Лига Справедливости.

Брюс старался быть отстранённым, насколько это возможно. Он даже не позволил себя записать в официальные члены Лиги, говорил, что помогает временно и от случая к случаю… Некоторое время это работало, или Брюс хотел верить, что работало. Но потом случилось вторжение Тангариан, и пришлось раскрыть свою личность. Вот тогда-то всё и покатилось по наклонной. Тангарианцев Лига изгнала, но проблемы начались позже. Лига нуждалась в новых членах, и до официального набора нужно было привести в надлежащий вид Сторожевую Башню, оборудовать её, практически полностью перестроить: для жизни и наблюдения она в эти моменты не годилась. И вся компания, не сговариваясь, решила, что перекантуется у Бэтмена. Ну а что? И особняк большой, и в средствах хозяин не стеснён, и пещера крутая, там оборудование не хуже, чем в Башне. Мнение Брюса спросить забыли, просто взяли и пришли, да уходить не собирались.

Это было ожившим ночным кошмаром. Уолли дёргал по поводу и без повода: то требовал рассказать ему, почему сам знаменитый Брюс Уэйн стал Бэтменом, то сам рассказывал какие-то истории из жизни, которые считал забавными, то устраивал нечто шумное в особняке, пытаясь затянуть остальных в безумства, ну, или пытался уговорить поиграть каждого в кучу игр на больших плазменных экранах Уэйн Мэнора. Джону выдали новое кольцо взамен разрушенного, но бывший морпех теперь решил, что обязан уметь защищать себя и других и без сверхспособностей, учитывая, что уже не в первый раз лишался кольца. Желание похвальное, но он вечно пытался вытащить Брюса на спарринг или тренировку, и это тоже было бы хорошо, но не вместо же патрулирования или и так редкого сна после! И, кажется, таким способом он пытался выбить воспоминания об Шайере, ходил весь из себя с такой суровой миной, но бесил периодическими горестными вздыханиями. Диана продолжала осаждать на амурном фронте, решив, что раз они как бы живут вместе и знают друг друга в лицо без маски, то это новый этап отношений. Кларк периодически занудствовал над ухом по любому поводу – то Джону не посочувствовал, то Уолли слишком резко послал, то Диану очередным отказом обидел… А ещё вмешивался в патрулирование, пытаясь помочь. Как будто его просили! Как будто Готем не обойдётся без ещё пары разрушенных зданий в ходе погони Супермена! Марсианин же… С одной стороны, он не навязывался, чаще медитировал у себя в уголке или иногда выходил к остальным, но он нервировал одним своим присутствием. Слонялся себе без дела, натыкаясь на всех, а ещё смотрел своими невозможными инопланетными глазами, словно видя тебя насквозь. Мерзкое ощущение. А это были лишь первые пару дней, но Брюс уже готов был выть волком.

Брюс Уэйн никогда никого ни о чём не молил, первый не просил помощи, считая это слабостью. Брюс Уэйн лучше бы себе глотку перегрыз, чем признался, что он с чем-то сам не может справиться, но…

– Алло, Дик? Я больше не могу. Приезжай, пожалуйста…



Полуденный раздавшийся звонок в главную дверь Уэйн Мэнора на несколько секунд почти парализовал поместье. У Брюса было хорошо жить хотя бы потому, что никто лишний сюда не захаживал, люди вообще сторонились мрачного особняка, приходили, разве что, на званые обеды и балы, которые были не так уж и часто. Сейчас же члены Лиги судорожно думали, куда себя спрятать: как объяснить стороннему человеку, почему в доме у Брюса Уэйна Лига Справедливости в полном составе? Ещё через секунду дверь сама открылась.

– Вижу, тут вечеринка? – заявил с порога молодой парень, оглядывая собравшихся. Кстати, а чего они все в холле тусуются на виду? Прямо–таки находка для папарацци… – Привет, Уолли, ты давно не заходил что-то, – продолжил он, скидывая спортивную сумку у входа. – Мог бы хоть звонить иногда.

– Дик! – Флэш буквально бросился на шею парню, чуть не сбивая его своей скоростью с ног. – Ну, понимаешь, мы тут мир спасали, в космосе зависали, а я даже не представляю, какие там цены в роуминге. Кстати, надо тебе показать нашу башню, особенно после ремонта – должен быть полный отпад! А ты не знаешь, что позавчера Фриз учинил? Щас расскажу. Значит он решил… – защебетал Уолли, увлекая друга внутрь особняка; остальные лишь молча проводили их взглядом, не зная что и сказать.

Наблюдавший за происходящим из пещеры Брюс облегчённо выдохнул. Теперь всё должно наладиться. Ведь это Дик, а с ним всегда всё становится лучше. Вон уже Уолли взял на себя, и то хорошо.



– Чем тебе тутошний воздух так не угодил? – Джон отвлёкся от отработки кулачных ударов с воображаемым противником и обернулся ко входу в спортивный зал. Подпирая косяк, там насмешливо улыбался тот самый Дик, как рассказали Уолли и Кларк – воспитанник и приёмный сын Брюса.

– Очень смешно, – огрызнулся Зелёный Фонарь и вернулся к прерванному занятию. Бэтмен опять не пожелал составить компанию, Марсианин, Кларк и Уолли точно не были нужными кандидатами: привыкли пользоваться суперсилой, а техники рукопашного боя никакой. Диана же… Нет, с ней Джон спарринговать не мог, просто не мог и всё. Тем более, что та не знала полумер, а со снятым кольцом чувствовать её удары на себе будет крайне неприятно.

– Может, хоть компанию тебе составить, а? Говорят, живого человека бить приятнее и полезнее, – вновь привлёк к себе внимание Дик и прошёл внутрь.

– Мальчик, ты хоть знаешь, кто я?

– Чувак с крутым кольцом? – пожал плечами Грейсон и потянулся, встав напротив.

– Не только.

– Вот как? Тогда покажи, что можешь, дядя, – криво усмехнулся парень, не собираясь отступать. – Или песок уже сыплется, боишься за сохранность древних косточек?

Джон лишь невнятно рыкнул. Ну ладно, мальчишка сам напросился. Получит пару ударов и успокоится, Брюс должен понять. Ну не станет же он всерьёз вредить этому юнцу? Так, поучит уму–разуму, чтобы не дерзил Героям Земли. Джон резко преодолел расстояние между ними и заломил руку Дика назад.

– Неплохо, дядя, – усмехнулся парень, хотя должен был уже скривиться от боли в заломленном суставе. А потом Джон почувствовал боль сразу в колене и носу от двух ударов ногой и затылком, а дальше осознал себя летящим то ли к стене, то ли к полу. – Но медленно. Можешь лучше?

Фонарь поднялся и потёр ноющую переносицу. Кажется, нос не сломан, но неприятно, и в первую очередь подпорченной гордости. И что этот парень вообще о себе возомнил? Ну, теперь хоть можно не сдерживаться, раз Дик не такой хлюпик. Правда, четыре последующие атаки закончились точно так же.

– Морская пехота? – спросил Дик, даже не запыхавшись.

– Откуда знаешь?

– Вижу, – пожал плечами тот, но потом пояснил более развёрнуто, – У каждого подразделения свой стиль. Морская пехота – это сочетание бокса, карате, дзюдо, самбо, айкидо и вольной борьбы. И может, хоть колечко своё наденешь? Не хочу тебя покалечить, а так хоть щит будет. Кстати, мне всегда казалось, что пехотинцам необходим хотя бы коричневый пояс, если ты, конечно, не повар какой-нибудь, а ты с трудом тянешь на зелёный. Подстать костюмчику, да? Я был лучшего мнения о наших доблестных вооружённых силах. Армия теперь только картошку сажает? – Дик демонстративно покачал головой, приложив руку к лицу.

– Да как ты… Не смей так говорить! – обычно Джон был куда больше уравновешен, но предательство Шайеры, в очередной раз сломанное кольцо, насмехающийся юнец… Слишком уж много навалилось, так что Стюарт поддался на провокацию, вновь кидаясь в бой. Через пять секунд он обнаружил, что уткнут носом в маты, а Дик сидит сверху, заломив своего противника буквально в крендель, не давая шевельнуть и пальцем.

– А то что? – выдохнул парень ему прямо в ухо. – И ты ещё напрашивался на спарринг с Брюсом, когда не можешь продержаться и минуты против его ученика? – Дик поцокал языком. – Но я, вообще, по жизни добрый, так что могу дать пару уроков, – и наконец выпустил из захвата, изящным сальто спрыгивая с Джона. А вот об этом что Кларк, что Уолли упомянуть забыли. Хотя если бы и сказали, то Джон вряд ли поверил: он слишком скептично относился ко всем этим почти что детям, поэтому и Флэша до сих пор серьёзно воспринимать не мог, несмотря на то, что они вместе прошли.

– Кто ты вообще такой? – прокряхтел Фонарь, поднимаясь в очередной раз.

– Моего ответа, что у меня были лучшие учителя, в том числе сам Брюс, тебе недостаточно? Так мы продолжаем или с тебя уже хватит?

Брюс мысленно вычеркнул ещё одного члена Лиги из списка раздражающих объектов. Дик выбьет дурь из Фонаря, тому ведь гордость не позволит кольцом воспользоваться, а у самого Бэтмена на это всё времени нет. Да и куда показательнее, если Джона уделает юноша (пусть этот юноша не сильно уступает своему наставнику), а не великий Тёмный Рыцарь.



– Это мой город! Мне тут не нужна лишня толпа ряженых клоунов, только информаторов спугнёте, – Брюс уже начинал выходить из себя. Какой там хвалёный самоконтроль, если все эти великие супергерои земли разом пытаются день за днём увязаться на дежурство? Да его скоро весь криминальный мир Готтэма на смех поднимет! Жуткий Тёмный Рыцарь не может справиться, вот и зовёт с собой всех этих летающих, стреляющих из глаз лазерами суперсильных дружков, которые даже расследование нормально не дают провести, а сразу выламывают двери и стены. А разговоры ведь уже пошли…

– Брюс, ты не можешь всё делать в одиночку, – продолжал увещевать Кларк, не слушая никаких отговорок.

– Могу и всегда мог, пока вы не свалились мне на голову. Я же не лезу в Метрополис, Централ Сити или куда-нибудь в отдалённый сектор галактики.

– Будто ты можешь туда, в сектор, – хмыкнул Джон, видимо, ещё не отойдя от обиды, что на него времени Брюс тратить не пожелал, спихнув тренировки на сыночка. – А мы можем, даже лучше, чем…

– Хочешь намекнуть на мой непрофессионализм? – вроде тон голоса Брюса и не сменился, но Джон резко сделал шаг назад, расслышав угрозу. И кольцо кольцом, но злить Бэтмена – себе дороже.

– Брюс, мы же просто хотим помочь, мы волнуемся за тебя, беспокоимся.

– Я могу постоять за себя, Диана, – устало выдохнул Брюс, которого уже порядком достали эти «беспокойства», особенно от Чудо–Женщины. Такое ощущение, что они все скопом решили, что раз Бэтмен у них простой человек, то его надо всей Лигой опекать. Нет, не надо было вообще ввязываться во всю эту авантюру, теперь ещё чуть ли не под руки держат, не пуская на дежурство.

– Тебе нужен напарник, Брюс, и… – начал вновь Кларк.

– У него уже есть напарник, – перебил его внезапно появившийся Дик, прилаживающий маску к лицу. Он буквально отодвинул Фонаря от машины и запрыгнул на пассажирское сиденье. – Не беспокойся, Кларк, я сам ему по пути зачитаю лекцию о технике безопасности и пользе работы в команде. Поехали? Кто у нас там, Плющ опять не желает в теплице сидеть?

– Ты ведь не собираешься этого делать? – ровно спросил Брюс, когда захлопнул стеклянную крышу машины и вырулил из гаража.

– Ага, конечно. Меня легче убить, чем Супермэна, так что воздержусь. Я ещё Уолли обещал с ним на новый боевик сходить. Не хочешь присоединиться, м? Говорят, что неплох, хотя с логикой не дружит. Хотя какие у нас фильмы с логикой-то дружат? И…

– Дик.

– Что?

– Заткнись. Мне и без тебя уши зажужжали.

– Ладно-ладно. Кстати, в этом фильме…

– Дик!




– Я давно Марсианина не видел, где он? – спросил Брюс, немного неловко подпрыгивая по лестнице. В общем, битва с Плющом, как и патруль в целом, прошли неплохо, ведь нельзя считать за травму подвёрнутую ногу? Теперь вот Дик, не обращая внимания на вялые отмахивания, обернул руку напарника вокруг себя и помогал добраться до комнаты. Можно было бы позвать Супермэна – тот бы справился и дотащил быстрее, но Грейсону всё ещё была дорога его жизнь.

– А я тут нарыл один старый учебник Тима. Ну знаешь, там ещё задачки такие идиотские составляются, явно кто-то под кислотой придумывал. В общем, сунул её Джону, сидит вот, медитирует, пытается разобраться и не расплавить себе мозги, – Дик совсем по-детски хихикнул и толкнул плечом дверь в спальню Брюса. – Располагайся, я сейчас эластичный бинт принесу, – и испарился. Чтобы, правда, через минуту вернуться с искомым.

– Дик, я и сам могу…

– Тихо, не мешай. Сам ты уже очень удачно прыгнул с крыши, – буркнул Дик, разматывая бинт. – Сам ты после этого продолжал прыгать на преступников как чёртов ниндзя, – бинт слой за слоем ложился на лодыжку. – Сам ты пытался гордо и прямо идти, несмотря на то, что нога, наверное, просто отваливалась, пока я тебя не вычислил и не сунул силком в машину. – Брюс еле сдержался от шипения сквозь зубы, когда Дик чересчур крепко затянул концы повязки. – Так что со своим «сам» иди-ка ты в задницу, – Дик, наконец, закрепил бинт и теперь осуждающе смотрел на наставника. Таким взывающим к совести взглядом смотреть, кстати, умел только он. Кларк пытался изобразить нечто подобное, но ему было ещё очень далеко до истинного мастерства, демонстрируемого юным мистером Грейсоном.

– Да ладно тебе. Всего лишь небольшое растяжение. Меня и не так задевали, – Брюс пошёл на попятную и ласково, по-домашнему так, потрепал волосы Дика.

– Вот именно! – встрепенулся тот. – Ты вечно себя не бережёшь, изматываешь себя, подставляешься под удары. Однажды тебе может не повезти, однажды кого-нибудь, кто тебя может вытащить, не окажется рядом. И что тогда? Если себя не жалко, то подумай хотя бы обо мне, Тиме. Не подумал, что я не смогу без тебя? Что обязательно буду хандрить, потом начну совершать глупости, как ты, и тоже убьюсь на каком-нибудь переулке, а? – сейчас, с этим обиженным взглядом из–под отросшей чёлки, закушенной губой, Дик до боли напоминал того прежнего наивного мальчишку, Робина, чудо-мальчика, так преданно шедшего за своим наставником в любую гущу событий.

– Ну перестань, Дикки, не драматизируй. Не собираюсь я умирать, кто ж этот Цирк Справедливости без присмотра оставит, а? – Брюс привычным движением притянул к себе воспитанника, зарываясь носом в волосы на макушке. Только с ним суровый и каменный Бэтмен позволял себе быть… ну вот простым человеком, способным на сочувствие, усталость, эмоции в целом. – Они же полмира разнесут и скажут, что так и было.

Дик не выдержал и хихикнул, представляя себе эту картину, а потом, решив, что с нравоучительными речами и давлением на где-то ещё существующую жалость на сегодня можно закончить, прижался к губам в поцелуе. Совершенно естественно было ожидать, что на поцелуй ответят, а его самого вожмут в постель и навалятся сверху.

– Осторожнее с ногой. Сегодня никакой акробатики, – буркнул Дик, на секунду вырывая свои губы из поцелуя.

– Как пожелаешь, – легко согласился Брюс, принимаясь исследовать губами шею бывшего ученика. – Знаешь, а я правда скучал, – выдохнул он, на секунду отстранившись.

– Знаю. Точнее чувствую, как это «скучал» мне в бедро упирается, – хохотнул Дик, прижимаясь сильнее. – Си-и-ильно скучал, судя по всему.

– Да иди ты…

– В задницу? – участливо поинтересовался Дик. – Да без проблем, есть тут одна на примете, – и нагло забрался сквозь ткань просторных домашних штанов щупать ту самую задницу.

– Ну уж нет. Я тут сегодня раненый, мне нельзя лишних травм, – Брюс втолкнул колено между ног воспитанника и убрал его руки от самого сокровенного банальнейшим из способов: потянул через голову с того футболку.

– Отговорки, – лишь фыркнул Дик, но посягательства прекратил, а лишь наоборот стал помогать высвобождаться от явно лишней одежды, – Ничего, я тут надолго, успею ещё, – и сопроводил это хищной усмешкой.

– А когда-то ведь был милым невинным мальчиком, – покачал головой Брюс, стаскивая с воспитанника нижнее бельё.

– Не напомнишь, кто меня испортил, а? – и поцеловал совсем не как невинный мальчик, поцеловал так, что даже и мысли о невинности не могло появиться.

А потом Дик стонал, еле сдерживаясь, чтобы не кричать в голос, раскинулся на белизне простыней широкой постели, раскинув руки, как та самая птица. Он отдавался весь, без остатка, прогибаясь до хруста в позвоночнике, показывая себя во всей красе. Он знал, что где-то сейчас, по расчётам, мимо комнаты Брюса должна проходить Диана, и что та точно не удержится, чтобы не заглянуть в неплотно прикрытую дверь. Дик знал, что та не сможет отвести взгляд, что продолжит смотреть, как её идеал мужчины со всей присущей ему страстью вколачивается в чужое тело, как этот самый идеал рассыпается поцелуями по шее и плечам, которые невозможно перепутать с женскими, как еле слышно рычит, прихватывая зубами кожу у основания челюсти, как жадно и несдержанно целует, словно совсем не он говорил о вреде эмоций и необходимости умения всегда оставаться бесстрастным.

Дик никогда не отличался извращённой формой эксбиционизма, заставляющей трахаться на публику, но сейчас эта ситуация заводила безмерно. Он уже не играл, выстанывая что-то неприличное и громкое куда-то в потолок, не играл, скребя ногтями по и так покрытой шрамами спине. Он наслаждался тем, что буквально кожей ощущал чужой взгляд, хоть и не знал о присутствии зрителя наверняка – ещё ни разу не посмотрел в сторону двери. Дик чувствовал своё превосходство над этой глупой женщиной, подумавшей, что прямые грубые намёки и воинственность амазонки позволит ей так просто пробраться в сердце Брюса, когда сам Дик узнавал его годами, чувствовал, что та ему до боли сейчас завидует и мечтает поменяться местами. И в последний миг, когда волна чистого ослепительного удовольствия затопила разум, Дик бросил взгляд в щель между дверью и косяком, замечая почти горящие голубые глаза. Глаза эти практически сразу исчезли, Диана, видимо, поняла, что её заметили и поспешила ретироваться. Сложно сказать, стояла ли она там давно, наблюдая за шоу, или всего пару секунд, на миг замерев от шока после увиденного, – главное, что явно осознала происходящее. Дик позволил себе усмешку и обмяк в руках в последний раз что-то рыкнувшего Брюса. Кажется это «что-то» было именем его любовника. Жаль, что этого Чудо-Женщина уже не услышала, жаль…

Уже позже они валялись на смятых простынях, ещё мокрые после душа, и Дик наконец позволил себе в полной мере расслабиться.

– Получается, я разобрался со всеми твоими ходячими проблемами, – лениво протянул он.

– Не со всеми, – сонно ответил Брюс куда-то в подушку. – Ещё Диана осталась, с ней ты что предлагаешь делать?

– Не осталась, я уже всё сделал.

– И что же? – ради такого Брюс даже вынырнул из накатывавшей дрёмы и открыл глаза.

– А она всё видела, ну… нас видела. Стояла за дверью и тайком подглядывала.

– Что?! – Уэйн рывком приподнялся на локте, сон как рукой сняло. – Ты что, и это подстроил?

– Ну, я бы так не сказал. Скорее, не воспрепятствовал, – пожал плечами Дик.

– Ты так хочешь, чтобы весь мир знал о нас? Это же Диана!

– Вот именно, это Диана, Брюс, успокойся, – Дик успокаивающе положил ему руку на плечо. – Она не станет болтать. Ты так хорошо читаешь противников, но почему-то совсем ничего не понимаешь в таких банальных вещах. Она – женщина, красивая женщина, позволь заметить… А так же принцесса амазонок, она всё привыкла получать по щелчку пальцев. Разве не видишь, что полмира по ней слюнями исходит? И тут она встретила тебя, который не желает падать к её ногам, как и все остальные. Возможно, именно поэтому она так на тебе и зациклилась, но не об этом. Я веду к тому, что ей будет очень сложно признать, что она проиграла битву за твоё сердце не просто какой-то сопернице, а ещё и парню, и уж тем более о своём провале она не сообщит никому – гордость не позволит. Конечно, ещё некоторое время она даже с ещё большим старанием будет добиваться тебя, доказывая, что она лучше, но не думаю, что долго. Кстати, можешь при ней, когда она будет думать, что её никто не заметил, отпустить пару двусмысленных фразочек Кларку. Тот – деревня, ничего не поймёт всё равно, ну или за шутку посчитает, а Диана окончательно решит, что ты играешь только «за иную лигу», и точно отвалит.

– Мог бы хоть у меня спросить, прежде чем… – Брюс махнул рукой и свалился обратно на подушку.

– А зачем? – Дик улыбнулся и перевалился со своего налёжанного места на грудь наставнику. – Испортил бы такой гениальный план, все остальные куда сложнее и затратнее… Была, конечно, мысль влюбить её в того же Супермэна, но мне Кларка жалко стало. Совсем ведь забьётся, нету твоей выдержки, чтобы устоять перед нашим Чудо-Тараном, а у него, кажется, только всё с этой, как её, Лоис всё налаживаться стало.

– И поэтому решил пожертвовать моей репутацией в её глазах?

– А она тебе так важна? Эта репутация? Не думаю, что она перестанет тебя уважать, как коллегу, а разве тебе иное нужно? Или я тут встал на пути у твоей большой и чистой, но тщательно скрываемой любви?

– Не говори глупостей, – Брюс успел перехватить Дика, который намеревался выползти из объятий.

– Тогда не вижу, в чём проблема. Хотя, конечно, она может попробовать вразумить тебя парочкой занудных нравоучительных бесед. Переживёшь. А теперь спать, сон – лучшее лекарство, в том числе и для твоей ноги, – Дик устроился поудобнее, теперь едва заметно согревая шею дыханием.

– Спокойной ночи, Дик… И… ты ведь понимаешь, что если уедешь, то всё вновь развалится тут без тебя? – Брюс ненавидел просить или признавать свою слабость, но это же Дик, Дик и так всё узнает, а ещё без Дика правда всё развалится. Опять терпеть эту компанию в одиночку? Нет, признаться Дику легче.

– Мгм… – сонно буркнул тот. – Я планировал задержаться, не беспокойся, спи. Не брошу же я тебя им на растерзанье…

[L]Альфа-кона[/L] пишет<a href="http://dcfanfiction.diary.ru/p195131213.htm">фанфик "Дом кувырком"</a> (Брюс Уэйн/Дик Грейсон, R) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L]

Вопрос: Понравилось?

1. Да		23	(100%)
Всего:		23

@темы: Рейтинг: R, Жанр: Юмор, Персонаж: Брюс Уэйн (Бэтмен), Пейринг: Брюс Уэйн (Бэтмен)/Дик Грейсон (Робин, Найтвинг), Персонаж: Дик Грейсон (Робин, Найтвинг), Тип: Слэш

---

[Альфа-кона]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[tier_wolf]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"День младшего брата".

[MarisMar]

Автор: MarisMar, Excel-K
Бета/Гамма: Excel-K
Название: День младшего брата
Дисклеймер: Да-да-да, ничего, увы, нам не принадлежит.
Вселенная/таймлайн: Batman comics
Пейринг: Дик Грейсон/Дэмиен Уэйн
Рейтинг: NС-17
Жанр: слэш, pwp
Размер: миди, 6 296 слов
Состояние: закончен
Предупреждение: Дэмиену в фике 15 лет, мы его состарили немного, чтобы Грейсон не выглядел вконец извращенцем)
Саммари: Дэмиен неуживчивый и вредный. Насмешливый и высокомерный. Его вечно недовольное выражение лица не скрасит ничто! Даже такому балаболу, как Дик, тяжело объяснить Дэмиену, что он к нему чувствует. Но может небольшой подарок скажет все лучше слов? Или заставит сказать именно те слова, что нужны?

— C добрым утром! — Дик влетел в спальню Дэмиена, с трудом удерживаясь, чтобы привычно не кувыркнуться в сторону, уходя от летящих в голову сюрекенов, пуль и прочих милых мелочей. Которых, как ни странно, не было. Дэмиен просто смотрел на него, привычно хмуря брови и не потрудившись даже приподняться с кровати. — Поздравляю тебя с Днем младшего брата!

Дик уселся на край кровати, в очередной раз поражаясь тому, как мальчишка умудряется спать без одеяла и, кажется, в одной и той же позе всю ночь напролет. Разве может быть что-то приятнее, чем замотаться в теплое одеяло после тяжелого трудового дня или ночи?

— Вот, принес тебе небольшой подарок, а то на тебя смотреть холодно, — воспользовавшись удивлением младшего братца, Дик чмокнул его в щеку и впихнул в руки подарок. — Надень к завтраку!

Теперь самое время было делать ноги, пока Дэмиен не распаковал подарочек.

Тяжело вздохнув и в который рад подивившись тупому оптимизму Дика, мальчишка скосил глаза на лежащий под боком сверток. Аккуратно достал из-под подушки кинжал и брезгливо тыкнул острым лезвием в подарок. Удостоверившись, что ничего опасного он из себя не представляет, Дэмиен неуловимо разрезал упаковочный материал — появился тонкий разрез.

Подцепив пальцами содержимое подарка, мальчишка застыл, с удивлением разглядывая черную кофту с капюшоном. На капюшоне красовались аккуратные кошачьи ушки из какой-то приятной на ощупь ткани.

— Издевается, — недовольно пробубнил юный ассасин, поглаживая кончиками пальцев тканевые ушки. — Скотина.

Он соскочил с кровати — так же бесшумно, как и всегда, быстро переоделся и замер, снова разглядывая подарок. Нахмурился, достал из-под кровати метательный нож: если он все-таки не сдержится и захочет прибить надоедливого Дика — хоть будет чем, хотя он и голыми руками справится. Замешкавшись, схватил и кофту, затем с видом вселенской злобы направился на кухню. Незаметно встав за спиной что-то методично нарезающего на столе парня, он резко запрыгнул ему на спину, тыкая кофтой в его лицо.

— Ты идиот или притворяешься?

— А ты разучился подкрадываться или специально так топал? — Грейсон шутливо ткнул братишку подвернувшейся под руку деревянной ложкой. — Слезь уже с меня, ты тяжелый стал.

Дэмиен неодобрительно фыркнул, но все же отпустил его плечи и перестал тыкать в лицо несчастной толстовкой. Но это не значит, что Дика освободили от обязанности объяснять младшему, почему он решил сделать ему подарок и откуда он вытащил такой праздник, как День младшего брата, о котором до этого в бэт-клане никто не слышал.

— Мне просто захотелось подарить тебе что-нибудь теплое, Дэмиен. Смотреть холодно, как ты разгуливаешь по особняку в одной футболке в конце ноября.

Он растрепал волосы парнишки, в который раз поражаясь тому, как быстро он вырос. Вроде бы совсем недавно этот мелкий гаденыш... в смысле милый младший братик, бубнил ругательства откуда-то снизу, а сейчас уже дорос Дику до плеча и обещает стать еще выше.

— Может, хотя бы примеришь? А я тебе за это завтрак.

— А, да, раз уж ты себя идиотом не считаешь, то думаешь — я идиот? Сам надевай!

Дэмиен хмуро обошел парня, чуть отодвинув того в сторону. Не дожидаясь, пока Дик начнет возмущаться, взял готовый бутерброд и тут же отправил в рот половину его содержимого. Запихал в себя остатки еды, взял со стола еще один, захватил кружку с чаем и с таким же хмурым выражением лица проследовал к обеденному столу, устраиваясь на стуле и впиваясь агрессивным взглядом в застывшего на месте парня. Поерзал на месте, устраиваясь поудобнее.

— И мне не холодно, — он прожевал хлеб и отхлебнул из кружки. — Ясно?

— Угу. Приятного аппетита. Кстати, это все равно было тебе, — тоскливо протянул Дик. Готовить новые бутерброды Найтвингу было откровенно лень, но другими блюдами его арсенал не блистал, так что пришлось просто взять свой чай и пересесть к Дэмиену за стол.

Жалко, что Альфред уехал на целые сутки проверить имение Уэйнов, без него пентхаус стал каким-то негостеприимным.

— Я просто хотел сделать тебе приятное, — пошел на второй заход Дик. — Извини, конечно, если не понравилось, но я не хотел тебя оскорбить.

Чувства Дэмиена оставались для Грейсона загадкой на протяжении вот уже пяти лет и сегодня понятней не стали. Дик привык, что задеть брата легко, но ему казалась, что уж он-то научился обходить острые углы.

Мальчишка перестал есть, когда Дик ему ответил. Кажется, голос вечно оптимистично настроенного парня был как-то уже не так весел? И что-то он сегодня слишком суетится, не иначе как квочка. Меньше всего Уэйну хотелось, чтобы тот пытался заменить ему отца. Дэмиен отвернулся от старшего, а затем выпятил нижнюю губу и резко протянул надкусанный бутерброд парню. Терпеливо подождал, пока тот не примет еду. Отвернулся полностью, облокотившись одной рукой о стол и отпивая чай.

— Что за бестолковый день ты там придумал? Я пропустил мимо ушей твое бормотание.

— День младшего брата. Только не говори Тиму, я придумал это вчера и не успел выбрать ему подарок.

Дик отхлебнул из своей чашки и рискнул потрепать Дэмиена по волосам. Тот конечно вырвался, он любил всячески подчеркивать, что не любит, когда нарушают его личное пространство, но сделал это на несколько секунд позже, чем должен был.

— Может, все-таки примеришь? Она теплая и модная, — он снял кофту со спинки стула, куда ее небрежно забросил Дэмиен и расправил так, чтобы братишка увидел капюшон с ушками. — А еще я знаю, что ты любишь кошек.

— Думаю, Дрейку бы понравилось какое-нибудь приспособление для самоуничтожения, — мальчишка состроил безразличное лицо. — С удовольствием скинусь ему на такой подарок.

Заметив, что Дик начал приближаться к нему, держа в руках злополучную кофту, он медленно, но демонстративно достал откуда-то из складок одежды метательный нож и положил его перед собой на стол, словно предупреждая, что еще шаг — и Дик лишится одного глаза. Или сразу двух, если особо не повезет.

— А вообще не думал, что до тебя настолько туго доходит информация, — Дэмиен невольно засмотрелся на ушастый капюшон, но тут же снова отвернулся, сделав вид, что его очень интересует крошечное пятнышко грязи на окне. Однако его взгляд то и дело заинтересованно скользил назад, на кофту. — Мне не холодно и модные штучки скорее тебе нужны.

— О, я совсем не против модных штучек, но боюсь, если я натяну кофту с ушками, то ни у кого из готэмских плэйбоев не будет передо мной и шанса, даже у Брюса, — Дик рассмеялся и покачал перед Дэмиеном толстовкой. — Ну же, птенчик! Сделай мне приятно, примерь. Она теплая, из натуральных материалов и сшита по заказу.

Младший фыркнул и демонстративно отвернулся от Дика. Даже его напряженная спина выражала презрение к Грейсону, на лицо сейчас и вовсе смотреть не стоило. Снова тяжело вздохнув, Дик сделал вид, что собирается отстать от мелкого, сделал шаг в сторону, а потом одним скользящим прыжком подлетел к Дэмиену и пока тот не успел схватиться за оружие, натянул на него толстовку, блокируя любые попытки его пошевелить руками.

Мальчишка зло сжал зубы, начал дергаться, пытаясь вырваться. Тут он, пожалуй, пожалел, что Дик его старше, а поэтому сильнее. Он мог бы и дальше попусту тратить силы, но можно дождаться, когда противник станет думать, будто победа за ним. И уж потом Дэмиен с удовольствием посмотрит, кто одержит верх!

— Грейсон, я тебя просто убью сейчас! — зашипел Уэйн, затихая и переставая вырываться. Он ощутил, как на голову легла прохладная ткань капюшона с ушами. Если честно, мальчишке очень хотелось увидеть себя в зеркале, чтобы посмотреть на свой новый образ.

Кажется, Дик клюнул на его обманное спокойствие и чуть ослабил хватку — Дэмиену хватило этой доли секунды, чтобы резко извернуться всем телом, нападая на не вовремя расслабившегося парня и повалить того на пол.
Дик не смог сдержать смеха, когда оказавшийся на нем мальчишка был вынужден продеть руки в рукава толстовки. Оставалось только накинуть на него капюшон. И не попасться под удары крепких кулаков.

— Ну чего ты так злишься! Посмотри как тебе идет! — Грейсон перехватил пару ударов и перекатился, подминая Дэмиена под себя. Взял обе его руки в захват, вздергивая их над головой братишки, и натянул на него капюшон.
Мальчик был очень похож на рассерженного котенка, ушки капюшона воинственно топорщились, казалось еще немного — и Дэми начнет шипеть, как настоящий разозленный кот.

— Ты такой милашка, — не смог сдержаться Дик. — Так и хочется почесать за ушком.

Мальчишка стал вырываться, вдобавок активно ерзая под ним и бешено сверкая глазами. Он вырывался молча и сосредоточенно, а вот Грейсон стал свою сосредоточенность терять… Между его бедрами ворочалось худощавое молодое тело, и держать себя в руках становилось все сложнее.

— Я знал, что ты не в своем уме, но и не подозревал, что настолько извращенец! Грейсон, твою мать, отвали от меня! — Дэмиену удалось сильно приложить локтем в челюсть парня.

Он снова возмущенно нахмурился и поджал губы, не переставая сверлить старшего тяжелым взглядом. И, безусловно, гневным.

Мальчишка снова ринулся отстаивать свои права на свободу, извиваясь всем телом, как змея, и попутно пытаясь высвободить хотя бы одну руку из захвата. Похоже, Дик форму терять не собирался, держал крепко, не давая поблажек. Отчаявшийся вырваться Дэмиен застыл, переводя дыхание и прислушиваясь к бешеному сердцебиению Грейсона. Тот практически лежал на его груди, умудряясь при этом не придавливать мальчишку своим отнюдь не малым весом.

Пошевелившись, чтобы хоть удобно устроиться под ним, Дэмиен с интересом ощутил бедром что-то слишком горячее и вполне себе ощутимо твердое.

Конечно, он был в курсе, чем занимаются взрослые, и даже пару раз видел соответствующие картинки, но они мало интересовали подростка, у которого на уме в то время было лишь желание убивать и причинять боль.

— Грейсон, я, пожалуй, дам тебе шанс объясниться. Но если ты не сделаешь этого в течение пяти секунд, я найду способ убить тебя без помощи рук.

— Эм… Это не то, что ты подумал, Дэмиен, — Дик слегка смутился, но мелкого из захвата не выпустил. В последнее время его тело немного странно реагировало на близкое присутствие младшего брата. Грейсон еще не знал, кого в этом винить и что с этим делать, но ситуация ему уже не нравилась! Щеголять стояком каждый раз, когда мелкий братишка находится слишком близко… — Я сейчас…

Грейсон быстро слез с Дэмиена, ловко уходя от его удара. Он понимал, что у мальчишки есть полное право злиться на него. Не так уж это наверное и приятно, когда взрослый мужик прижимается к тебе наливающимся кровью стояком, хотя… Дик невольно вспомнил себя пятнадцатилетнего и, черт побери, тогда он только и делал, что мечтал о горячем члене Брюса!

— Извини, братишка, — лучше свести это все в шутку. — У меня как раз через час свидание с одной горячей малышкой, так что… Я немного на взводе. Она очень горячая, поверь.

Мальчик продолжал мрачно разглядывать его из под капюшона и на этот раз даже ушки не смогли смягчить его облик, наоборот, Дэмиен казался напряженным, готовым зашипеть и пустить в дело когти.

— Я пойду, — кашлянул Дик и попытался как можно быстрее ретироваться.

— Нет, Грейсон, я же сказал, что убью тебя. Тем более что ты не уложился с объяснением в пять секунд! — прошипел Дэмиен вслед парню. Он, казалось, напрочь забыл, во что был одет. Его уже не интересовала эта дурацкая кофта, он уже даже забыл, что минутой ранее все еще раздумывал, как можно насолить Дрейку.

Он одним плавным движением поднялся с пола, и если бы на нем сейчас был привычный костюм Робина, то длинный плащ, безусловно, взвился бы черной тенью и затем красиво опустился на спину мальчишки. Бесшумно обойдя обеденный стол, Дэмиен почти крадучись направился в сторону ушедшего в свою комнату Дика. Быстро преодолел короткий коридор и замер около арочного прохода, прячась за стеной. Проверил, зашел ли старший в комнату, затем так же неслышно перебежал на другую сторону, прижавшись спиной к стене, и проследовал к открытой двери в помещение.

Заглянув внутрь и удостоверившись, что Дик все еще спиной к нему, мальчишка одним рывком ворвался в комнату и снова кинулся на парня, валя того на пол. Кажется, у Дика что-то хрустнуло внутри.

— Попался! — Дэмиен победоносно воссел на пояснице старшего, со скрытым удовольствием разглядывая темный затылок Грейсона, который умудрялся выражать этим затылком начинающую зарождаться раздраженность. Для мальчишки же вся ситуация начинала напоминать какую-то веселую, но опасную игру.

— Святые сардины, Дэмиен! — Дик поморщился, едва сдерживая болезненный стон. Черт, если бы этот пацан захотел, он бы ему позвоночник сломал! — А ну слезь с меня сейчас же!

Дик попытался вывернуться, но привело это лишь к тому, что это их положение стало точно наоборот копировать сцену в гостиной: теперь Грейсон лежал на полу, а мальчишка восседал на нем с видом победителя.

— Ну и чего ты добился, Дэмиен? — он попытался придать голосу максимум строгости, но получилось как-то не ахти. По крайней мере, раскаяния и желания немедленно слезть с брата и извиниться Дэмиен не высказывал. — Ну что тебе надо теперь?

Он старательно смотрел куда-то за левое плечо брата, но взгляд то и дело съезжал на вполне еще милое личико Дэмиена.

— Я доминирую, — Дэмиен, уловивший отцовские нотки в голосе Найтвинга, скрестил руки на груди и с вызовом глянул вниз, на застывшего от такого заявления парня.

Еле сдержав улыбку, он все-таки слегка смягчился, перестав слишком сильно сжимать бедрами бока Дика. Мальчишка перевел взгляд с сердито нахмуренных бровей старшего на его плотно сжатые губы. Слишком правильной формы, слишком нежного цвета. Если принимать в расчеты вкусы Уэйна. Все так же не разрывая зрительного контакта, Дэмиен медленно протянул руку к лицу парня. Грубые от постоянных тренировок с мечами пальцы коснулись чужих губ, проведя от одного уголка к другому и слегка оттянув нижнюю губу. Этого пареньку оказалось недостаточно, и он приподнялся, на этот раз собственными губами касаясь чужих. Язык словно ненароком скользнул в рот Дика, тут же подавшись назад. Как мальчишка и думал: губы старшего слишком мягкие, чтобы принадлежать кому-то вроде Найтвинга или даже Бэтмена.

Словно разочаровавшись, Дэмиен тяжело выдохнул и собрался уже сползать с Грейсона, который вдруг потерял для него всякий интерес в данный момент.

— Дэмиен, — Дик еле дышал и отчаянно боролся с желанием начать заикаться. — Святые сардины, что это было?
Ему пришлось придержать мальчишку, чтобы тот не встал и не ушел. Определенно это не то, что сумела бы пережить его самооценка.

— Почему ты меня поцеловал?

Грейсон сам не знал, зачем допытывается и так ли хочет услышать ответ, но… мелкий был таким милым в этом капюшоне с ушками! Особенно когда прижимался к его губам в быстром, почти невинном поцелуе. Неужели он наконец-то вырос достаточно, чтоб начать интересоваться такими вещами? Слава богу, а то Дик уже думал, что никогда не дождется! То есть… Он рад, что братик растет, и в этом нет ничего такого. Только додумав эту мысль, Дик понял, что все это время поглаживал бедра оседлавшего его мальчишки.

Дэмиен раздраженно сжал губы, внимательно, не отрываясь, следя за каждым движением парня, за каждым изменением в его лице. Он почти видел, как Грейсон думает о его взрослении в плане физических потребностей, и Дэмиена это даже забавляло. Неужели эта синяя птица-переросток принимает его совсем за малыша? Пожалуй, самое время вправить мозги старшему братцу.

— Я никогда не целовался, все бывает в первый раз, — лениво протянул мальчишка, краем глаза наблюдая за руками Дика. — От тебя слишком много вопросов, это надоедает.

Он опустил руку на тяжело вздымающуюся грудь парня и провел по ней сверху вниз. Пальцы нашли, наконец, место соска и чуть нажали, затем обвели его, заставляя твердеть. Дик, кажется, сначала покраснел, а потом побледнел.
Дэмиен позволил эмоциям воцариться на лице и невинно вскинул брови, словно иронично удивляясь реакции Грейсона на прикосновения.

— Тебя и правда ждет горячая штучка, смотрю, все время думаешь о ней, — невозмутимо произнес Уэйн, продолжая водить ладонью по груди Найтвинга.

— Д-дэмиен, — на этот раз получилось даже как-то с придыханием, что в общем не удивительно учитывая, что совсем недавно Дику приснился сон, почти идентично копирующий сегодняшнюю действительность. За исключением того, что в этом сне его младший братик не вел себя, как соблазнитель со стажем, а сам Дик не краснел как девственница! — Дэмиен, стой!

Он резко поднялся, спихивая паренька с себя и ставя его на ноги.

— Слушай, Дэмиен, если все это шутка, то не смешно, — он старался говорить строго и, кажется, в этот раз у него получилось. — А если нет, то это все равно не смешно, и мы переговорим об этом позже. Сейчас мне правда надо идти, я вернусь вечером, и мы обсудим твое поведение, ладно?

На секунду Дику показалось, что его сейчас будут убивать, но обошлось: Дэмиен просто развернулся на пятках и ушел в свою комнату. Громкий хлопок закрывшейся двери напомнил Дику звук опускающейся крышки гроба.
***


Со временем стемнело.

Как бы не хотел признаваться самому себе мальчишка, но без Дика в огромном особняке было скучно и одиноко. Не сказать, что младший Уэйн имел привычку жаловаться на одиночество, — он любил побыть наедине с самим собой, — но именно сегодня он как никогда ощутил себя каким-то потерянным и никому не нужным.

Поначалу он просто стоял около огромного окна и смотрел, как отдаляется фигура Грейсона, постепенно исчезая в осенней дымке. Желтые кленовые листья, а на них красные пятна аккуратных осиновых. В мыслях Дэмиен вспоминал, что вытворял всего лишь несколькими минутами ранее, и не мог найти объяснения этому. Ни почему столько раз буквально вешался на Дика, ни почему так много его касался. И не только руками.

Такие мысли были в голове Уэйна впервые, и они немного пугали и вселяли какую-то неуверенность. Поэтому он не придумал ничего лучше, как улечься на диване и перестать думать. Лучше уж спать и не видеть снов, чем раз за разом накручивать себя какой-то бессмыслицей.

Чертов Грейсон вернулся обратно поздно, почти под утро, и Дэмиен сразу же, с первым чужим шагом по темной прихожей, открыл глаза. Резко поднялся с кровати и ринулся навстречу парню, скользя в темноте, сливаясь с тенями, стараясь остаться незамеченным. Он еще не мог определиться, какие именно чувства всколыхнулись в его душе. Вроде бы хотелось с лету обнять вернувшегося домой напарника, а вроде бы хотелось впечатать ботинок в его лицо, просто чтоб знал, как нехорошо оставлять Дэмиена одного на столько времени.

Правда при приближении к своей цели Уэйн все меньше хотел вообще попадаться на глаза Дику. Он не знал, как теперь себя вести и что говорить, хотя обычно ему было на все это плевать. Добежав до проема, ведущего на главный лестничный пролет, Дэмиен застыл, исподтишка наблюдая за тем, что происходило внизу.

Закрыв за собой дверь, Грейсон устало потянулся и зевнул, затем закинул на плечо куртку и поплелся в сторону лестницы. Дэмиен запоздало юркнул обратно в тень коридора, когда взгляд парня вдруг метнулся вверх, как раз туда, где стоял младший.

— Дэмиен, — тихо произнес Дик, боясь нарушить тишину старого поместья. Стоящий на вершине лестницы братец смотрел на него непроглядно-темными на белом овале лица глазищами, и этот взгляд раздирал Дику душу. Он надеялся прийти тогда, когда Дэмиен уже уснет, проскользнуть по поместью, как тень, а завтра сделать вид, что ничего не было. По крайней мере это лучшее, что пришло ему в голову, хоть Бэбс и обозвала его дураком. Тогда он возмутился, сейчас видит, что рыжая была не так уж и не права.

Дэмиен скрестил руки на груди, сурово глядя на Дика, а тот понятия не имел, как ему преодолеть ту почти космическую тьму лестничного пролета, что разделяла их. Возможно, обладай он силой Зеленого Фонаря, он мог бы просто перенестись ближе к Дэми… Так близко, чтобы понять его чувства, понять мысли, ведь, не смотря на прошедшие годы, он ни на шаг не приблизился к пониманию своего брата.

— Еще не спишь?..

- О, прости, забыл тебе сказать, что страдаю лунатизмом, — мальчик привычно выдавил из себя очередную колкость и тут же сам зябко поежился. Он никогда раньше не замечал, что в особняке становилось холодно в позднее время.

Дэмиен неуверенно оторвался от стены и сделал шаг вперед, словно предлагая Дику последовать его примеру и все-таки подняться уже наверх.

— Ну и где тебя носило, — Дэмиен скосил взгляд вниз, на напольные часы, — аж пять часов. Для горячей штучки слишком мало, для прогулки — слишком много.

Дэмиен все порывался просто закрыть себе рот обеими руками и быстрым шагом вернуться в свою комнату. Он не понимал, почему тот факт, что Грейсон оставил его одного, так бесил и одновременно с этим огорчал.

— Я есть хочу. Приготовь что-нибудь получше бутербродов, — он отвел взгляд, когда парень подошел, наконец, к нему. — И скажи, где был, — прибавил тихо.

— Ходил в гости к Бэбс. Вывез ее на свежий воздух, а то она только и делает, что сидит за своими компьютерами! Иногда нужно и воздухом дышать, — дышать воздухом Барбара соглашалась только в его компании, от остальных она помощь принимать не хотела, глупая рыжая девочка. Боялась показаться слабой… Может, с Дэмиеном так же, может, он тоже просто боится выглядеть слабым в чужих глазах, поэтому и ведет себя так? Или у него просто дурной характер. Или миллион других «или», потому что как он уже думал пять минут назад — он знает о Дэмиене не намного больше, чем в первый день знакомства.

— Сейчас что-нибудь придумаю, — Дик неловко улыбнулся. — Пошли на кухню, Альфред просто обязан был оставить нам что-нибудь поесть, он же знает, что без него мы умрем голодной смертью.

Дэмиен никогда не смеялся над его шутками, и этот раз не стал исключением. Молчание, повисшее в кухне было густым и каким-то маслянистым.

Немного постояв рядом с Диком и убедившись, что тот и сам справится, Дэмиен привычно уселся за стол, наблюдая за парнем и его простенькими махинациями с едой. Слава богу, тот хоть просто разогреть еду в состоянии. А то Дэмиен уже раздумывал наведаться в Готэм и раздобыть еду самостоятельно, даже если это будет противозаконное действие.

— Грейсон, я хочу еще один, — задумчиво протянул мальчишка, подперев голову рукой и посмотрев на вопросительно обернувшегося назад Дика.

— Бутерброд?

— Поцелуй.

Кажется, Найтвинг чуть не залился предательским румянцем, но вовремя успел отвернуться, что-то неразличимо пробубнив в ответ.

Дэмиен нахмурился: ему не нравилось, когда его игнорировали, пусть это и не специально делалось.

— Грейсон, — мальчишка в два шага преодолел разделяющее их расстояние и вцепился в руку парня, заставляя того посмотреть на него. Он слегка дернул вниз, подталкивая Дика к действиям.

— Дэмиен… — У Дика была тысяча вопросов и сомнений в голове, он хотел спросить «уверен ли ты?», «ты точно готов?», он хотел сказать Дэмиену, что любит его, но то, что происходит сейчас — это неправильно, это гормоны, это будет ошибкой…

Он просто не успел это сказать за тот десяток сантиметров, что был между их губами. Поцелуи Дэмиена были неопытными, но именно поэтому очаровательными. Мальчишка набросился на его губы, как будто они только что совершили преступление — со всей яростью, на которую был способен юный Робин. Дик старался отвечать ему нежно, превратить поцелуй в тягучее удовольствие для двоих, и вскоре Дэмиен поддался, подстроился под его темп, хотя оставался по прежнему очаровательно неопытным и торопливым.

Когда дышать стало нечем, Дик разорвал поцелуй, но отстраниться не получилось, мелкий вцепился в его свитер, а он сам обнимал Дэмиена за талию.

Уэйн, как и Дик, тяжело дышал — годы тренировок и дыхательных упражнений словно пошли насмарку. Он не отпустил свитер парня, даже когда тот слегка испуганно попытался отстраниться сразу после противоречивого поцелуя. Конечно, Грейсона не прельщает данная ситуация, он считает ее неправильной, но мальчишка не собирался его отпускать. Как и не собирался останавливаться. Ему нравилось все, что было: и какое-то сладостное предчувствие во всем теле, и влажные губы, и колотящееся в груди сердце, и внезапно вспотевшие ладони. Все это было для Дэмиена в новинку, и он хотел ощутить еще больше нового.

— Этого мало, — прошептал мальчишка прямо в смущенно сжатые губы Дика, снова притягивая парня ближе к себе. — Если ты сейчас снова сбежишь, Дик, я тебя точно убью. По-настоящему.

— Ох, Дэмиен, — они стояли, уткнувшись лбами, и это было единственное, что Дик смог выдавить из себя. Что ж, его тактика игнорирования проблемы провалилась, но что делать дальше? Глупо отрицать, что младший братец будит в нем определенные позывы, но… Грейсон застонал, чувствуя себя настоящей тряпкой. Он просто не мог решиться, Дэмиен был еще таким юным, разве можно быть уверенным, что он точно знает, чего хочет?

Одного только взгляда на решительно сведенные брови было достаточно, чтобы понять, что уж Дэмиен точно знает, чего хочет.

— Ладно, — обречено прикрыл глаза Дик. — Ладно, твоя взяла! Но если ты передумаешь, мы остановимся в любой момент!

Глаза Дэмиена опасно сузились, а на губах заиграла совсем не милая улыбка. Он потащил Дика за собой с уверенностью человека, знавшего, чем закончится этот вечер.

— Черта с два я передумаю, — бросил мальчишка, выйдя из кухни и устремившись прямо по темному коридору.
Ближе всего была гостевая. Дэмиен просто не в состоянии был добираться в другой конец особняка до своей комнаты. Покои Дика были не намного ближе, а мальчишке не терпелось начать.

Он силком втащил парня в темное помещение, почти подлетел к кровати, резко отпуская чужую руку. Дик по инерции упал на холодные простыни, а мальчишка в это время рывком снял кеды и залез на колени напарника. В очередной раз с пылом впился в чужие губы, сбивая дыхание и заставляя обнимать себя за талию.

Подождав, когда Грейсон расслабится, — мальчишке не нравилось исходящее от него напряжение, — Дэмиен позволил тому разорвать поцелуй.

Что делать дальше — Уэйн представлял себе довольно слабо, только в общих чертах. Поэтому он нерешительно застыл, наблюдая за смущенным лицом Дика.

Решив, что тот сейчас соображает чуть ли не в два раза туже самого Дэмиена, мальчишка нашел выход из неловкой ситуации, принявшись снимать с себя одежду. Начал он с подаренной Диком черной кофты, ухватившись пальцами за язычок "молнии" и потянув его вниз.

— Нет, оставь!

Дик вовсе не был уверен, что хочет увидеть Дэмиена совсем без одежды. Одни только фантазии о его все еще немного угловатом теле вызывали у него то сильнейшие муки совести, то еще более сильное возбуждение. И то, и другое сейчас было бы неуместно: в первом случае ничего не выйдет, во втором он не сумеет быть достаточно нежным для первого раза.

— Мне нравится, как ты в ней выглядишь. Особенно капюшон, — он накинул на голову мальчика капюшон с ушками, потом снова поцеловал его в губы, коротко, но глубоко, почти что трахая его рот языком. — Тебе идут эти ушки, ты похож на котенка.

Дэмиену, видимо, захотелось отомстить за котенка — в плечи Дика впились короткие ногти, царапая даже сквозь рубашку.

— Ты мало того, что тупица, так еще и извращенец, — зло прошипел мальчишка, пододвигаясь ближе к Грейсону почти вплотную и ощущая, как в бедро уперлось что-то твердое. Дэмиен вздрогнул, но не отстранился. Чтобы не выглядеть потерянным, он недовольно шмыгнул носом и поерзал на чужих бедрах, наблюдая, как в спешке прикусил нижнюю губу парень. Осознав, что тому это явно нравится, Дэмиен повторил эти действия, с удовольствием замечая, как борется Дик со своим возбуждением, как боится показать это мальчишке.

Прекратив мучить своего напарника, Уэйн провел пальцем по виску Дика, спускаясь вниз по лицу, проводя по скуле и подбородку, шее, ключице, груди и спускаясь еще ниже, к паху. На секунду замер и затем с видом полного удовлетворения на лице с чуть более сильным нажатием провел по болезненно напряженному бугорку в джинсах Дика.

— Дэми… — чуть не задохнулся Грейсон. — Ты говоришь отвратительные вещи.

Сам Дик сейчас думал еще более отвратительнее, но это не мешало ему торопливо расстегивать и стягивать штаны с Дэмиена. Член у него стоял и тек смазкой, младший братец явно хотел не меньше, чем Дик. Что бы ни говорил. Как бы ни ругался. На поцелуй он тоже ответил с явным удовольствием, одновременно толкаясь в руку Дика багровой головкой.

— Дэмиен, — успел выдохнуть Дик между поцелуями. — Дэмиен, дай мне хоть штаны снять!

Укус в ухо можно было интерпретировать по-разному, но с его бедер мальчишка приподнялся и даже помог расстегнуть ширинку. Через полминуты (вот что значит годы тренировок!) Дик был уже совершено голый и снова целовал теплые губы братишки.

— Можешь попробовать меня заткнуть, Грейсон, — выдохнул Уэйн в приоткрытый рот парня. — Хотя не думаю, что ты так уж этого хочешь.

Он демонстративно всосал ртом два пальца, не прекращая в упор смотреть на Дика. Снова коснулся твердого соска парня, принявшись неспешно обводить чувствительный кружок, затем второй рукой прямо через ткань кофты сжал собственный сосок, наблюдая, как Дик еле заметно дернулся от волнами накатывающего возбуждения.

Оторвавшись от своей груди, Дэмиен, продолжая ласкать Грейсона, спустился ладонью к призывно напряженному члену парня, сначала нежно, почти трепетно касаясь его самыми кончиками пальцев, а затем с более сильным нажимом спустившись к мошонке. Аккуратно перекатил в руке тяжелые яички, провел по внутренней стороне бедра и остановился на горячей головке, пальцами размазывая смазку по всему стволу.

— А я-то гадал, почему тебе так голубой цвет нравится, — Дэмиен положил ладони на спину брата и притянул того ближе.

Дэмиен — настоящий маленький дьявол! По крайней мере, ничем другим такую яркую смесь невинности и соблазнительности Дик объяснить не мог. Рука Дэмиена гладила его член с таким умением, будто это входило в программу его ежедневных тренировок. Дик был бы не против, если бы входило. Приподнявшись, он накинул капюшон с ушками на голову мальчика, стараясь придать этому чертенку хоть видимость невинности. Заодно это поможет найти в себе хоть каплю совести и ограничиться просто братским петтингом... или нет.

Черные ушки придали мальчику еще более соблазнительный вид, Дик не выдержал и, подхватив Дэмиена за худые бедра, повалил его на спину. Теперь младший братец лежал под ним с разведенными ногами в задранной кофте и недовольным выражением на милой мордашке.

— Ты мне очень нравишься, Дэми, — Дик решил сразу просветить брата по этому вопросу, Дэмиен все еще не очень хорошо разбирался в чувствах людей, зачастую просто плюя на них, так что лучше сразу все разъяснить. — Я люблю тебя. И все это делаю именно потому, что люблю.

Наклонившись, он поцеловал сурово сжатые губы, и те открылись ему навстречу. Грейсон сильнее развел колени мальчика и осторожно провел пальцами по ложбинке между ягодиц.

Не сказать, что слова Дика никак не произвели на Уэйна впечатления: мальчику редко когда говорили подобное и, возможно, ему еще просто предстоит привыкнуть к такому. Его учили сражаться, убивать, быть хладнокровным, и никогда не задумывались, что есть и другие аспекты жизни — пусть и жизни убийцы. Ему никогда не демонстрировала свои чувства даже родная мать, что уж говорить о других. И теперь Грейсон, которого он знает, в общем-то, сравнительно недавно, но который успел стать ближе кого бы то ни было, вдруг признается ему в любви. Дэмиену казалось, что его собственный мир только что разбился вдребезги; все, что ему вдалбливали с малых лет, — теперь не имеет никакого значения. Он впервые ощутил себя действительно кому-то нужным — не только себе.

Быстро облизав губы, он чуть двинулся назад, оказываясь губами напротив шеи парня. Незамедлительно провел по ней языком, чувствуя, как где-то слева бешено бьется пульс. Дэмиен слегка прикусил кожу на ключице Дика и закинул одну ногу на его спину, заставляя Грейсона практически лечь на него. Сейчас мальчишка, пожалуй, четко понимал, что ему тоже небезразличен этот придурковатый парень, хотя он, тем не менее, не упускал возможности подразнить его или подействовать на нервы. И еще Уэйн подумал, что можно дать знать о своих чувствах Дику. Только не напрямую: он, в отличие от Найтвинга, не имел привычки изливать душу хоть кому-то.

— Как-нибудь на досуге подумай, почему я тебя до сих пор не убил, — возможно, он мог бы измениться, но не сразу, конечно, чтобы Грейсон нос не задирал.

— Я часто об этом задумывался, — Дик перегнулся через Дэмиена и потянулся к тумбочке. Он не собирался брать мальчика всухую, не хотел причинять лишней боли. Высокий болевой порог мальчика еще не повод причинять ему лишние мучения, жаль, что его родители не понимают этого.

Быстро найдя тюбик, он выдавил смазку на пальцы и коснулся ими ануса Дэмиена. Мальчик заелозил под ним, самостоятельно чуть насаживаясь на скользкие подушечки пальцев. О святые покрышки, как же быстро взрослеют эти современные подростки! Дик двинул рукой, начиная растягивать братишку. Он старался не торопиться, давая Дэмиену привыкнуть, но и не медлил — широко открытые глаза мальчика говорили, что ничего хорошего Грейсона не ждет, если он все же решится остановиться.

Сначала он не мог собраться с духом, чтобы спросить у Дэмиена нравится ли ему, но уже через пару минут вопрос отпал сам собой: мальчик крутил бедрами, насаживался на пальцы, а его щеки раскраснелись, явно показывая его возбуждение.

— Еще?

Дэмиен только судорожно кивнул в ответ и сам придвинулся ближе. Второй палец вошел легко, эластичные мышцы сами раздвигались перед ним. Он начал трахать Дэмиена пальцами, не в состоянии оторвать взгляда от его лица. Братик был таким милым в капюшоне с ушками, его рот немного приоткрылся, он тяжело дышал и чуть всхлипывал каждый раз, когда Дик сгибал пальцы внутри него.

— Господи, Грейсон, что ты там возишься, я не одна из твоих нежных девок, — Дэмиен нетерпеливо дернулся, стараясь сильнее насадиться на растягивающие его пальцы. — Давай уже.

Впрочем, Дик не спешил переходить к чему-то более крупному, чем два пальца, поэтому мальчишка снова насупился и недовольно свел брови. И хоть Грейсон все-таки старался, действовал аккуратно, но это вовсе не то, что сейчас было нужно самому Дэмиену. Он не был предназначен для всяких нежностей и сентиментальностей, и даже старший брат не смог бы этого исправить, тем более всего лишь за одну короткую ночь.

Уэйн скользнул ладонями по напряженной вспотевшей спине Дика, чуть царапнул лопатки и затем переложил руки на лицо брата, принявшись растягивать ему щеки.

— Ди-и-ик, — недовольно протянул мальчишка, явно давая понять, что теряет терпение, и если Грейсон не продолжит все делать более серьезно — Уэйн готов полезть на него с кулаками. Наверное, Дэмиен не выглядел сейчас особо грозно в дурацком капюшоне, с раскрасневшимся лицом и возбужденно блестящими глазами, но мальчишке было плевать, он жаждал продолжения.

Дику уже самому было невтерпеж, но он просто не мог налюбоваться на хмурящего брови братика. Котенок ведь! Дикий, готовый когтями полоснуть в любую секунду и грозящий вырасти в тигра, но котенок. Грейсон наклонился, поцеловал сердито поджатые губы, и наконец-то прижался головкой к горячему, чуть сжавшемуся входу. Дэмиен дернулся, и Дик нежно погладил его по животу, задирая толстовку.

— Тсс…

Мальчик был все же слишком тугой, входить было тяжело, хотя и невероятно приятно. Гладкие стеночки обхватывали его член со всех сторон, Дэмиен ворочался под ним, невольно пытаясь отодвинуться, но от этого только насаживался сильнее.

— Братик… Дэмиен! — Дик постарался, чтобы его голос звучал нежно, чтобы малыш услышал в нем все обожание и благодарность, на которые только способен Грейсон.

— Да заткнись ты уже, — зло выдохнул мальчишка, стараясь сильно не дергаться.

Легкая боль, вопреки его ожиданиям, все-таки была. Сначала Дэмиен хотел съязвить по поводу того, что Дик, оказывается, не настолько идеальный любовник, каким хотел казаться. И каким виделся Уэйну в мыслях.
Мальчишке было интересно, как будет себя вести в дальнейшем названный брат. То ли он доведет дело до конца, то ли сбежит, вконец устыдившись себя и своих действий.

Дэмиен не удержался от улыбки, наблюдая, как Дик заинтересованно вглядывается в его лицо, пытаясь понять, с чего это младшему стало смешно. "Придурок", — мысленно вынес вердикт мальчишка.

Он быстро вернул себе серьезное выражение лица, хотя, конечно, раскрасневшиеся щеки и тяжелое дыхание этому не особо способствовали.

— Двигайся, чего застыл, — Дэмиен попробовал сжаться внутри, и Грейсон сдавленно выдохнул через стиснутые зубы.

— Как скажешь, — выдохнул парень ему на ухо. Ну чего еще было ожидать от сына Бэтмена? Пытается командовать даже в постели, даже когда не знает толком, что должен делать. — Расслабься немного, я двинуться не могу.

Дэмиен перестал так сжиматься, и Дик наконец-то плавно вошел до конца. Тело мальчика выгнулось под ним, задравшаяся толстовка обнажила красивый живот с развитой мускулатурой, Грейсон тут же воспользовался моментом, переложив руки на талию Дэмиена и потянул, сильнее насаживая на себя.

С трудом удержав рвущиеся с языка заботливые вопросы, — младший убил бы его, если бы услышал все эти «тебе не больно?», — Дик начал неторопливо покачивать бедрами. Вот теперь Дэмиену стало не до командования: он кусал губы, отводил от Грейсона глаза и изо всех сил пытался не сделать ничего лишнего. Смешной маленький братик…
Дик толкнулся вперед резче и глубже чем до этого, проезжаясь членом по простате и наконец-то вырывая у Дэмиена его первый стон.

Дэмиена всегда учили быть беспристрастным, учили сохранять лицо даже в самых неожиданных ситуациях. И он умел без страха смотреть на острый нож, приставленный к его горлу. Он мог с непоколебимым спокойствием наблюдать, как черное дуло пистолета стремится к его лбу.

Но сейчас была другая ситуация, которая не таила в себе опасности и никак не угрожала жизни. Впервые мальчишка чувствовал нечто такое, что заставляло его шумно втягивать воздух носом и что-то несвязно хрипеть, чтобы побороть стоны.

Он не чувствовал боли, хотя ожидал ее. На этот раз по телу гуляло тепло, а руки Дика с маниакальной нежностью скользили по оголившемуся животу мальчика.

Дэмиену все это определенно нравилось. Внутри него было влажно и горячо от члена Грейсона.
Дэмиен приноровился и стал получать удовольствие, которого до этого не знал. И самое главное - ему не было привычно одиноко.

- Почему мы раньше этого не делали? - сбивающимся голосом спросил Уэйн между все усиливающимися толчками.

Дик согласно всхлипнул и положил ладонь на член Дэмиена. Наверное, лучше не говорить ему сейчас, что он мечтал о чем-то таком уже года полтора, что он не впервые раздевает мальчика, но раньше это случалось только в его снах. Именно в его снах, Дэмиен так прогибался под ним, толкался членом ему в ладонь и крепко сжимал в себе. Теперь это было наяву… Жар, удовольствие, растрепанный мальчишка под ним…

Дыхание Дэмиена было горячим, будто пришло из самого ада, когда Дик поцеловал его. От них обоих исходил такой жар, что, казалось, будто они прогреют старые стены особняка насквозь. Но кроме жара Дик чувствовал еще свет, исходящий от этого юного ассасина. Возможно, именно за это он его и полюбил.

Дэмиену не понадобилось много времени, чтобы кончить ему в руку. Кончая, он сильно сжал Дика внутри себя. Грейсон не раз чувствовал, как горячие стеночки охватывают его стояк, но с мелким это было как-то по особенному. Будто глоток воздуха на вершине самой высокой горы, на которую до тебя никто еще не взбирался.

Он кончил следом, и это было подобно падению с вершины этой самой высокой горы в воды самого глубокого моря.

Немного подождав, пока они оба придут в себя, Дэмиен начал недовольно шевелиться: все-таки названный братец весил прилично. Он несильно постучал ладонью по вспотевшей спине Дика, а когда почувствовал, что тяжелое тело чуть сместилось влево, — добавил и вторую ладонь. После этого Грейсон что-то несвязно промычал и окончательно сполз с мальчишки, улегшись рядом с ним. Дыхание мало-помалу вернулось в прежний ритм, а сердце перестало имитировать барабанную дробь. Дэмиен расслабился, наслаждаясь легкостью во всем теле и пустотой в голове. Тело постепенно вернулось к нормальной температуре, и мальчик накрылся лежащим под боком пледом, а затем снова повернул голову в сторону Грейсона.

— Ты так и не ответил на вопрос, — Уэйн поморщился, подбирая пальцами сперму с собственного живота и разглядывая ее. — А, пофиг. Мы пойдем на ночное патрулирование?

Встретившись взглядом со все еще немного смущающимся Диком, мальчишка не сдержал улыбки. Парень выглядел растрепанно, глаза блестели, а на щеках красовался легкий румянец.

— Да, если только ты можешь, и у тебя ничего не бол... — Дик замолчал под суровым взглядом темных из-за плохого освещения глаз. Да, ему не надо проявлять всю это заботу, Дэмиен не маленький и бла-бла-бла. Он все равно волновался. Всегда будет заботиться о нем. Комок нежности, что поселился в груди, когда он по-настоящему узнал мальчика, не рассосется уже никогда. — Конечно идем, что за вопрос!

Мальчик встал с постели и, фыркнув, вышел из комнаты немного странной походкой. Свет из коридора на секунду обрисовал ушки кофты, заставив Дика улыбнуться.

Грейсон сел на кровати, глубоко вдохнув пахнущий ими обоими воздух остывающей спальни.

Их ждет город. Большой, темный город, подобный бездонному океану, освещенный тусклыми огнями фонарей. Город, в котором сегодня стало на двух одиноких людей меньше.

[L]MarisMar[/L] выкладывает фанфик <a href="">"День младшего брата"</a> на сообществе DC Fanfiction

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		26	(100%)
Всего:		26

@темы: Рейтинг: NC-17, Жанр: PWP, Вселенная: Комиксверс, Персонаж: Дик Грейсон (Робин, Найтвинг), Тип: Слэш, Пейринг: Дэмиан Уэйн (Робин)/Дик Грейсон (Робин, Найтвинг), Персонаж: Дэмиан Уэйн (Робин)

---

Наши друзья.

[DC Fanfiction]

Пост для обмена баннерами =)

другие баннеры

запись создана: 07.10.2012 в 19:34

@темы: Техническое сообщение

---

"Однажды, в студеную зимнюю пору..."

[Tykki]

Автор: Tykki
Бета/Гамма: нет
Название: Однажды, в студеную зимнюю пору...
Дисклеймер: всё не моё.
Вселенная/таймлайн: доребутные комиксы, но довольно условно
Персонажи: Вандер Вумэн, Баба Яга
Рейтинг: PG
Жанр: дарк фэнтэзи
Размер: мини (978 слов)
Состояние: закончен
Предупреждение: нет
Саммари: Диане нужна помощь в пространстве славянской мифологии.
Написано на comics-special

Метель всё усиливалась, пока Диана забиралась в глубь леса. Чаща была настолько густой, что лететь было невозможно; разве что совсем над деревьями, но тогда терялся весь смысл.
Жилище, которое Диана искала, должно было быть надёжно укрыто в том числе от обзора с воздуха.
По крайней мере, идти было меньше, чем до середины леса. Это тоже было условием расположения этого жилища.
Поляна оказалась перед Дианой практически неожиданно. Возможно, летом это место выглядело приветливей - но сейчас здесь был только нетронутый снежный ковёр, и у чёрных деревьев на противоположном конце притулился небольшой бревенчатый сруб без дверей и окон.
Диана выдохнула: нашла.
Она хорошо владела современным русским, но формула из старого мифа звучала на языке странно:
- Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!
...И ещё она звучала слишком легкомысленно для этой мрачной обстановки.
Чёрные деревья, тоже почерневший от времени сруб и белый снег вокруг - хотя те, кто рассказывал Диане то, что считалось сказками, посмеивались над всем этим, она-то видела траурную символику вполне ясно. И немного почитала о происхождении мифа сама: а там шуток было мало.
Изба заскрипела, поднимаясь над снегом, и на короткое мгновение Диана увидела столбы, на которых та стояла - а после они превратились в гигантские гротескные лапы. Разминаясь от долгого сидения на одном месте, они развернули покоившийся на них сруб, и наконец стала видна единственная приоткрытая дверь.
- Чую, человечьим духом пахнет... - неприязненно протянули из-за двери.
Хотя здесь уже было свободно, Диана проделала путь до избы пешком, опасаясь подняться в воздух и тем самым потерять связь с этим местом.
- Могу ли я войти, о хозяйка? - вежливо и спокойно осведомилась она.
Сперва она увидела иссохшую ногу и край цветастой юбки. И только потом дверь открылась окончательно, явив взгляду старуху с почти коричневым лицом и в старомодной одежде.
- Ты ещё кто такая? - недоверчиво сощурилась старуха. - И что без портков зимой шастаешь, рожать-то как потом будешь?
Разумеется, Диана была в своём обычном костюме; но холода она не ощущала.
- Мне не страшен мороз, - ответила она, не опуская глаз перед старухой. - И меня зовут Диана, дочь Ипполиты, королевы Темискира.
- Что за имена чудные-заморские? - проворчала та. - Из Византии, что ли, будешь?
Диана нахмурилась: настолько хорошо местный мифологическо-исторический слэнг она не знала.
- Темискира первоначально располагалась у берегов Греции... - осторожно заметила она.
- Я и говорю, из Византии! - удовлетворённо кивнула старуха. - Так пошто пришла, королевишна?
Диана, помня традицию, поклонилась в пояс.
- Знаю я, что ты хранишь многие пути, о хозяйка, - сказала она. - Вот мне и нужно попасть туда, куда только ты меня можешь пустить.
Старуха сплюнула себе под ноги - на порог, а не на снег, как заметила Диана. Ни в чём она не покидала пределов своего сруба.
- Всем вам что-то подай, принеси, баньку истопи, до отвала накорми, спать на печке уложи! - выдала сварливую скороговорку она. - Развелось нахлебников!
- Достаточно будет накормить, - негромко ответила Диана, и старуха смерила её пытливым взором.
- А ты, никак, и правда знаешь, за чем пришла, королевишна, - уже не так сердито сказала она. - Ну дак, может, ещё и принесла что - бабушку порадовать?
Диана кивнула и достала из сумки на плече золотую маску.
- Это обряд на моём родном острове, - объяснила она. - Такими мы закрываем лица наших ушедших сестёр прежде, чем настанет время для погребального костра.
- Ай, хорошо! - хлопнула в ладоши старуха, едва не приплясывая на месте. - Ай, молодец! Да ещё и огню отдаёте - вот простая премудрость-то! Ну заходи, королевишна, коли так, коли и правда всё знаешь, умница-разумница!
И она наконец отступила в сруб. А тот наклонился - и Диана, подтянувшись на руках, оказалась внутри.
Хотя окон не было, а свет из двери не проникал дальше порога, здесь царил полумрак. Диана без труда разглядела обстановку: бревенчатые стены, щели меж которыми были заткнуты мхом, увешанные еловыми ветками и брусникой, простое ложе в углу, тоже деревянное, и стол посреди помещения. Вместо стульев предлагались отпиленные куски стволов.
- Ну отведай, что ли, моего угощения, - неприветливость, похоже, была в характере старухи; но Диана понимала, что той её видеть неприятно в самом буквальном смысле слова. И ещё наверняка - сложно.
- Благодарю за гостеприимство, - всё так же вежливо сказала она, передавая маску.
- Садись ешь уже! - фыркнула старуха. - Только руки помой, в доме Яги грязными руками еду не трогают!
- Конечно, - Диана отыскала бочку со студёной водой и ополоснула руки, выполняя один из древнейших ритуалов, положенных при входе в сакральное строение.
На столе её ждала деревянная миска с рисом с изюмом и ломоть коричневого хлеба. Естественно, никаких острых приборов не было - только ложка.
- Что же ты, королевишна, ищешь? - старуха села напротив и подперла кулаком голову. - Девки-то ко мне редко ходят, всё больше добрые молодцы. Или твой добрый молодец в беде, красавица?
- Нет, я ищу знакомую, - покачала головой Диана, разламывая ломоть и начиная есть. - Она мне не друг, но и того, что с ней случилось, не заслуживает. Она случайно разозлила кое-кого, и он утащил её... под землю.
Старуха удивлённо засмеялась - почти что закудахтала.
- Да ты чудная, королевишна! - заметила она, впрочем, уже теплее. По мере того, как Диана ела, отношение хозяйки к ней явно менялось. - Вот такие ко мне обычно совсем не заходят. Но Яга пустила - Яга не выгонит. Доедай. А я тебе пока что постель справлю.
Диана не торопилась - надо было дать возможность телу приспособиться. К тому моменту, когда она закончила, хозяйка вернулась к столу и протянула ей кружку с водой.
- Запей, - сказала старуха. - И спать ложись давай. Утро вечера мудренее.
Диана сделала, как велели, и вытянулась на жёстком помосте, застеленном белыми покрывалами.
- Спи, королевишна, - ласково сказала старуха. - Спи, родимая. Бабушка Яга твой сон охранит и направит.

Утром, когда изба снова повернулась в сторону леса, Диана вышла из неё к огромному древнему ясеню и начала спуск к его корням.

[L]Tykki[/L] публикует <a href=http://dcfanfiction.diary.ru/p182297144.htm> мини "Однажды, в студеную зимнюю пору..."</a> (Вандер Вумэн, Баба Яга, PG) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L]

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		14	(100%)
Всего:		14

@темы: Рейтинг: PG, Тип: Джен, Вселенная: Комиксверс, Персонаж: Диана Принц (Вандер Вумэн), Жанр: Dark Fantasy

---

"Better Days".

[sleeping place]

Автор: Томас
Бета: Shiera
Название: Better Days
Дисклеймер: Авторские права на персонажей мне не принадлежат.
Вселенная/таймлайн: Супермен только принял Коннора, Робином является Тим Дрейк. Доребут, доФлешпойнт.
Пейринг/Персонажи: Кларк Кент (Супермен), Брюс Уэйн (Бэтмен), Коннор Кент (Супербой), Тим Дрейк (Робин), Кара Зор-Эл (Супергерл), Марта Кент , Хэл Джордан (Зеленый Фонарь)
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, приключения, фантастика, экшн
Размер: макси, 11 783 слов
Состояние: закончен
Краткое содержание: Брюс Уэйн готов выполнить условие, которое поставил ему Супермен - провести уикэнд в Смоллвиле. Неужели в этот раз обойдется без подвигов?
Категория: джен, преслеш, броманс

В Готэме неизменно шел дождь, но Тимоти Дрейк-Уэйн не жалел, что захватил солнцезащитные очки. Стоило покинуть черту города, и низкие грозовые тучи – результат активной химической промышленности, разошлись, открывая солнце - круглое и горячее.
- И запомни, в первую очередь…
- Постоянная бдительность, я помню, пап, - Робин закатил глаза. Брюс был за рулем – они направлялись в Смоллвиль, получив приглашение на «уикенд» от мистера Кента. Тим не испытывал иллюзий, надеясь, что это будет обычный отдых за городом – только не с Бэтменом. Он слишком хорошо знал, что находится в совершенно обычных на вид чемоданах, и слишком хорошо изучил Уэйна, чтобы уяснить для себя раз и навсегда – даже смерть не является достаточным аргументом для отказа от обычных обязанностей Бэтмена. Он сильно сомневался, что сам мистер Кент в курсе того, что в любой момент на маленькой ферме может развернуться филиал бэт-пещеры. Вряд ли он бы одобрил это. С другой стороны, свежий воздух и живописные кукурузные поля немного смягчат Темного Рыцаря. Смена обстановки всегда полезна.
Но серьезность Бэтмена изрядно напрягала Тима. Они ехали отдыхать – в его понимании, и нагнетание зловещей атмосферы не способствовало хорошему настроению.
- Мы не знаем, чего ждать, Тим.
- Но… - Тим пожал плечами, - Коннор говорил, что в Смоллвиле тихо и спокойно. Вряд ли там будут злодеи или преступники. Я видел фотки.
- Вещи зачастую не такие, какими кажутся, никогда об этом не забывай.
- Не такие, но иногда… Они могут оказаться лучше, чем на первый взгляд? – робко предположил Дрейк.
- Не могут, - отрезал Брюс, - Почти приехали.
Тим вздохнул – неприятный разговор был окончен, и он со спокойной совестью включил акустическую систему. «Depeche Mode» из динамиков спугнул стаю ворон на поле.

What are you hiding from?
You are part of the sum
What has been going on?
Your confidence has gone

You have seen better days
You have lived better ways.

- Сынок, я совсем оглох! - возмутился Брюс. Он нажал на кнопку, заставляя крышу машины отъехать назад, заполняя салон пыльным дорожным ветром. Как всегда, Дрейк пропустил момент разительной перемены в характере Уэйна. Секунду назад рядом с ним сидел мрачный Бэтмен – пессимист и мизантроп. Теперь его сменил Брюс Уэйн – взбалмошный миллиардер-филантроп без царя в голове и определенного рода занятий. Тим с удовольствием поддержал конспиративную игру, войдя в образ сына богача.
- Это же самая крутая песня! – он немедленно встал, цепляясь за стекло и начиная подпевать, пока чуть не поперхнулся ярко-желтой жевательной резинкой.
Брюсу не было необходимости сверяться с навигатором. Он понял, что они прибыли, когда голубой кабриолет Bugatti Veyron Grand Sport въехал в кучу навоза, забрызгав матовые бока. Распугав громкой музыкой птиц и мирно пасущуюся корову, знаменитости прибыли на скромную ферму Кентов.
Гостей встречали Марта и Коннор. Парень все еще испытывал какую-то неловкость, находясь в этом месте, и это хорошо читалось на его лице. Он провел тут последние пару дней, за которые успел вступить в конфликт с Карой, снести одну из стен сарая, восстановить ее, познакомиться с местной фауной, узнать, чем вообще занимаются на ферме, и даже приобщиться к этому. Нельзя сказать, что отправлять животных на пастбище - самое лучшее занятие на свете, но Марта была к нему так добра и так хвалила его, что Коннор был не против делать это снова и снова. Несмотря на то, что Супермен официально принял его в свою «семью», он никак не мог к этому привыкнуть.
- Мистер Уэйн, я рада вас снова видеть, - поприветствовала она гостя, когда Брюс вышел из машины. - Вы сегодня не один... Проходите, Кларк обещал скоро прибыть. Коннор, помоги гостям, пожалуйста, - она потрепала стоящего рядом парня по волосам. Тим не стал возиться с дверцей - как только Брюс выбрался из машины, он выключил музыку и просто выпрыгнул, приземлившись рядом.
Брюс приподнял очки, разглядывая Марту и Кента-младшего, и сунул руки в карманы джинсов. Лицо его расползлось в белозубой улыбке. Кларк не обманул его.
Это действительно был Супербой, которого тот, наконец, прекратил избегать. А он, Брюс, выполнил свою часть договора – приехал в Смоллвиль на выходные.
- А я как рад, вы себе и представить не можете! Знакомьтесь, это мой очередной сын Тимоти, но отзывается на "Тим". Тим, поприветствуй миссис Кент, - Уэйн толкнул подростка локтем.
- Здравствуйте, жутко рад знакомству, - замешкался Дрейк. – Привет, Кон!
- И? – Уэйн демонстрировал чудеса дрессировки юного поколения.
Тим вздрогнул и полез в машину, вытащив оттуда корзину цветов. - Это вам.
- Очень мило с вашей стороны, спасибо, - улыбнулась такому подарку Марта. Уж больно нелепо выглядели тропические цветы на маленькой ферме в Канзасе, - чувствуйте себя, как дома.
В этот момент из окна кухни повалил дым.
- Простите, я должна помочь Каре, - еще раз извинившись, старушка поспешила внутрь, чтобы спасти кухню от разрушения. В очередной раз. Коннор остался с гостями. Дружелюбным и гостеприимным он не казался.
- Не тормози, Тим, - Брюс начал вытаскивать чемоданы.
Вместо того, чтобы помочь отцу, Дрейк бросился к другу.
- Кон-я-скучал-как-дела-и-вообще!
- Нормально, - буркнул Коннор, глядя на него, как на злейшего врага номер два. Номером один сейчас был Брюс, который притащил парня с собой. Супербой представлял себе немного другие выходные. Более семейные, без посторонних.
Он взял цветы у Дрейка и понес их в дом, оставив этих двоих разбираться с чемоданами.
Тим насупился и повернулся к Брюсу. Тот в ответ кивнул в сторону чемоданов.
- Что?
- Неси, - голос Брюса кардинально изменился - от легкомысленно-веселого до холодного и ровного.
- Что? Но они...
- Пропустил утреннюю тренировку. Неси.
Все-таки он узнал, что Дрейк проспал. Ну как, проспал. Полночи просидел за компьютером, копаясь в полицейских базах данных.
Тим застонал и вцепился в ручки двух чемоданов, с трудом отрывая их от земли.
Брюс кивнул и пошел по дорожке прочь от дома - за забор, по направлению к полю и трассе.
- Звони.
Тима не было достаточно долго для того, чтобы Коннор решил проявить милосердие. Вернувшись на веранду, он забрал у друга чемоданы – ему они совершенно не казались тяжелыми. Во взгляде его мелькнуло удивление, когда рядом не оказалось Уэйна.
- Почему ты один?
- Отец вышел подышать свежим воздухом, - Тим потер покрасневшие ладони. Он надеялся, что Коннор не спросит, что в багаже.
- Кон... Все в порядке? Ты... не рад меня видеть? – он был обеспокоен.
- Вы вообще не вовремя приехали, - буркнул Супербой. - Я надеялся, что впервые нормально проведу с ним время. Дольше получаса, - он снизил голос до угрожающего шепота. - А вы все испортили!
- Но я... Но мы не будем мешать и... - Тим сильно покраснел. От обиды в глазах защипало. Больше всего на свете он ненавидел чувствовать себя лишним, и тем не менее, постоянно оказывался в таких ситуациях.
- Ладно. Вы все равно уже тут, - он вздохнул, понемногу остывая. - Ладно. Я тоже соскучился, - нехотя признался он, машинально задирая голову, чтобы увидеть, если Супермен будет близко. - Покажу тебе мою комнату.
- Извини, пожалуйста, - протянул Тим, легко коснувшись руки Супербоя.
Кара была в переднике, а ее лицо было испачкано мукой. Она вышла из кухни, чтобы поприветствовать гостей, когда Коннор проходил мимо гостиной с Дрейком и чемоданами.
- Привет, Тим! - она улыбнулась и протянула руку. - А где мистер Уэйн?
Робину еще не доводилось видеть ее без костюма, так что формально можно было считать, что они не были знакомы. Он не видел смысла в подобных формальностях, но Брюса было легче убить, чем переубедить.
- Отцу стало дурно, он дышит воздухом, - он улыбнулся и пожал ей руку. - Привет, Кара. - она все-таки была невероятно красивой девчонкой. Он не сдержался, и взгляд его скользнул по груди девушки. Темные очки не могли скрыть этого от криптонки.
Над ухом Тима раздалось предупреждающее покашливание. Рентгеновское зрение работало отменно. Перехватив чемоданы одной рукой, Кон дернул друга за собой.
Он хотел было извиниться, но поперек горла стал комок, и он просто позволил утянуть себя прочь.
- Твоя комната, ага, - пробормотал он.
- Придурок, - Кон закатил глаза, поспешно уводя друга. Однако стоило ему поставить чемоданы в комнате, как он тут же пулей вылетел из дома, услышав, как во дворе появился Супермен.
Кара все еще негодовала. Несдержанность подростка хоть и льстила, но все-таки больше раздражала. От мыслей отвлек окликнувший ее с заднего двора голос. Кара выглянула в окно, оглядывая задний двор. У дощатого сарая паслась Рози – пятнистая коровка. На ее шее звякнул колокольчик, когда она в очередной раз опустила лоснящуюся голову, чтобы взять пучок травы из большой кучи. Не увидев ничего странного, криптонка вышла через кухню, направляясь туда, откуда, как ей показалось, ее звали. Кроме животного, во дворе никого не было.
Кара чуть нахмурилась, но продолжила свой путь.
Корова пристально наблюдала за ней, а потом подошла поближе - оказалось, что веревка отвязалась. Рози ткнулась мокрым носом ей в плечо.
Девушка взяла веревку и повела корову в загон, ласково поглаживая гладкую шею.
Последнее, что Кара увидела - как корова открывает пасть, состоящую из четырех сегментов. Это больше не напоминало корову, все, что угодно, но не корову. Звякнул колокольчик.
Брюс шел по дороге, ориентируясь по солнцу и часам. Вскоре он обнаружил место аварии – спутниковые бэт-карты не врали, а точность координат сводилась до одного метра.
Все, что осталось - пара небольших обломков покореженного металла и темные следы от испарившихся луж с химикатами - их пытались смыть, но они намертво въелись в асфальт. Брюс вытащил телефон, выдвигая две дополнительные панели по бокам.
- Радиация? – он хмыкнул. - Нет, не то.
Он присел на корточки, поднося к следам на асфальте устройство, пальцами сдвигая настройки на сенсорной панели. Режимов было недостаточно, поэтому он перевел панель в голографический режим, разворачивая светящуюся трехмерную проекцию.
- Любопытно.
Он услышал шорох и резко перевел сканер на поле через шоссе. Секундой позже он уже несся в заросли кукурузы.
На ферме Коннор повернулся к Тиму.
- Эй, пойдем куда-нибудь. Не хочу тут тухнуть, - он все еще был немного недоволен поведением друга по отношению к сестре.
- Ты уверен? Я могу и здесь посидеть, если ты хочешь пообщаться с семьей.
- Нет, не хочу. Идем, погуляем! - он дернул Тима за руку.
Тим подавил желание взвыть от боли - рывок был сильный, а Коннор все еще не слишком хорошо себя контролировал.
- Хорошо-хорошо, идем, куда захочешь!
- Тим, здравствуй. А где Брюс? - как-то растерянно спросил Кларк, когда Коннор силком тащил друга за собой через гостиную. Супермен успел переодеться в клетчатую рубашку и джинсы, которым, судя по всему, пришлось немало пережить.
- Папе стало плохо, и он решил пройтись подышать воздухом, - пожал плечами Тим.
- И вот я вернулся.
На щеке Брюса была едва заметная царапина, а в волосах запутались сухие травинки.
- Пап, я погуляю, - тут же сказал Тим. Коннор едва не утащил его на себе, не дождавшись ответа.
- Плохо? Воздухом? - удивленно спросил Кларк, глядя на Брюса, не зная, верить ли в это или просить более правдоподобного ответа. - Что случилось?
- Я тоже рад тебя видеть, Кларки, - Брюс подмигнул Супермену. - Отлично выглядишь сегодня... Как и твоя племянница.
Ответа на вопрос не последовало, а вышедшая из кухни Кара подарила миллиардеру очаровательную улыбку.
- Привет, братишка, привет, мистер Уэйн.
Такой ответ заставил Кларка нахмуриться еще сильнее. Только появление Кары заставило его улыбнуться. Он обнял сестру.
- Я так рада тебя видеть! Но сначала... помогу маме с обедом, хорошо? А ты пока развлеки нашего солидного гостя, - она хихикнула в ладошку.
Брюс изобразил растерянность и почесал затылок.
- Меня слегка укачало после вчерашней благотворительной алко-пати, так что...
- Ты мог придумать что-нибудь правдоподобнее, - Кларк покачал головой, но не стал требовать правды сию же минуту. Он обнял Брюса.
- Я рад видеть тебя.
- Мистер Кент! - он похлопал Кларка по спине. - Я бы сказал, что это даже взаимно, если бы меня не мутило от обилия свежего воздуха в этом огороде... Пройдемся? Только это не для прессы, сами понимаете.
- Ну, идем, - согласился Кларк, отходя в сторону и пропуская друга вперед. Ему все еще не нравилось, что Брюс объявил его своим личным папарацци, чтобы оправдать частые встречи.
- Хочешь пешком или мне лошадей привести?
- Ты ведь не думаешь, что я не умею ездить верхом? – Брюс ухмыльнулся. – У меня был пони. В детстве.
В стойле все было как обычно. Во дворе паслась корова - за ней волочилась веревка. На шее позвякивал колокольчик. Трава во дворе была изрядно вытоптана.
Одна из лошадей была уже готова - Коннор забыл снять с нее снаряжение после того, как вернулся с пастбища. Вторую Кларк готовил сам, накрывая попоной, крепко пристегивая седло. Обоих коней он вывел во двор и только после этого оседлал одного.
Брюс взобрался на коня и помчался за ворота фермы.
- Ты говорил - ни слова о работе, я помню, - невозмутимо сказал он.



- Да, я рад, что ты помнишь об этом, - признаться, когда Кларк только увидел Брюса сегодня, ему показалось, что тот весь с головой в каком-то очередном расследовании.
Лошадь скакала по обочине, вздымая копытами столб пыли.
- Ты опоздал. Чем занимался?
- Обедал с Лоис, - честно признался Кларк, не отставая от друга. Его лошадь бежала по краю трассы, которая сейчас была пустынной.
- Цветы ей понравились? - невинно осведомился Брюс. Зная, что Лейн временно свободна, он не упустил возможность ухлестнуть за журналисткой, поддерживая образ повесы. Кларк сделал вид, что не услышал. Он болезненно переживал паузу в отношениях.
- Нечем похвастаться. В середине разговора ей позвонили, и она была вынуждена уйти.
- А в целом? Ее настрой? Каковы результаты вашего обеда? - поинтересовался Брюс.
- Ну... Она не была настроена на диалог, - неуверенно ответил Супермен. Он был все еще выбит из колеи уходом девушки.
- Значит, получится в следующий раз. Ты ведь правильно поступаешь, Кларк. А когда поступаешь правильно, рано или поздно, - он посмотрел в заросли кукурузы. - Да.
- Что? Ты что-то увидел? – Кларк машинально повернул голову.
- Ничего. Паранойя. Ты меня знаешь.
Он сделал паузу.
- Здесь не так уж и плохо. Даже... хм. Приятно. Немного.
- Ты точно в порядке? - Кент усмехнулся. Это не было похоже на Бэтмена и настораживало.
- В порядке? Хочешь сказать, я подозрителен? Потому что мне что-то понравилось. Превосходно, - Брюс начал брюзжать. В таких случаях остановить его было невозможно,
Возле перекрестка лошадь Кларка заволновалась и всхрапнула. Поднялся ветер.
- Тише, тише, - Кент успокаивающе похлопал животное по шее, - что тебя так встревожило? - он огляделся, ожидая увидеть какое-нибудь дикое животное, забредшее из леса, но вокруг только шуршали стебли кукурузы.
- Что-то не так, - пробормотал Брюс, шумно втянув носом воздух.
Где-то посреди поля с громким карканьем взлетели в небо вороны.
- Ты чувствуешь? Это будто…
Уэйн не успел закончить. Его лошадь совершила прыжок с обочины в поле, скрывшись в зарослях.
- Ну, показывай! - Тим подергал Коннора за рукав.
Супербой забросил Дрейка к себе на спину и оттолкнулся от земли, устремившись в небо. Хватило нескольких прыжков, чтобы оказаться посреди поля возле высокой заброшенной мельницы.
- Это было круто! Очень круто! – в полете волосы Робина растрепались, а глаза сверкали. - Жаль все-таки, что я так не умею, - он спрыгнул с Супербоя и огляделся. - Мельница. Она ведь не работает? - он решительно направился к входу. - Туда можно залезть? Там, наверное, полно мышей... На мельницах всегда полно мышей. Знаешь страшную историю про мельницу, Кон-Кон?
Коннор мог бы запрыгнуть на самую верхушку мельницы, но это бы грозило ее полным разрушением. Пришлось тащиться к лестнице.
- Что еще за история? – буркнул Супербой. Он старался, чтобы его голос прозвучал как можно более безразлично.
- О том, как на мельнице поселилось чудовище... – трухлявая лестница скрипела, и с нее сыпалась пыль и старая мука.
- На точно такой же мельнице, старой и заброшенной, неподалеку от одной небольшой фермы... Оно пряталось на самом верху и… - Дрейк вскрикнул. Ступенька под ним проломилась, и он понял, что застрял.
- Черт, я сейчас...
- Дай помогу, - Коннор проломил кулаком доску рядом с той, что сломалась, чтобы дыра была больше.
Выбравшись, Тим звонко чихнул. – Спасибо, Кон-Кон. Так вот, ужасный монстр ел и ел, и становился все больше и больше! - он сделал страшные глаза, как и полагалось делать, рассказывая такие истории.
Коннору от этого рассказа становилось жутко, но он никак этого не показывал, жадно вслушиваясь в каждое слово. За недолгую жизнь клона никто никогда не рассказывал ему страшилок.
Тим махал руками, отчаянно жестикулируя, чтобы ярче передать непередаваемый ужас истории. - Каждую ночь оно спускалось по точно таким же ступенькам... Сначала оно было маленьким и ело мышей... И летучих тоже, которых ловило с помощью тонких гладких щупалец... И под утро возвращалось на самый верх мельницы! Потом оно начало ловить птиц, а потом... Домашних животных... До тех пор, пока не сожрало маленькую дочь фермера!
В этот момент перед носом Супербоя пролетела летучая мышь, отчего он вздрогнул, отшатнулся и упал вниз, закрывая лицо руками, будто эта мышь его сейчас съест.
От падения Кона лестница зашаталась, и Тим ухватился за перила.
- Ты в порядке? - крикнул он в клубящуюся внизу пыль. Под мельницей находился погреб, куда Коннор мог провалиться.
- Дурацкая мельница! - ругался Супербой, чихая через каждое слово. Он выбрался из-под обломков.
- Давай наверх, интересно же! Вдруг монстр еще там! – поторопил его Дрейк.
- Монстр? Так он и правда существует?- настороженно поинтересовался Супербой, в секунду оказавшись рядом с другом.
- Не знаю, это старая история, всякое бывает, - таинственно протянул Тим. Он уже и сам поверил в монстра. – И место очень похоже.
Коннор выглядел так, будто готов был разнести мельницу в щепки, лишь бы избавиться от чудовища. Он не показывал этого, но был напуган. Эта сказочка неплохо пощекотала его нервы.
- Вперед, Супербой! Наверх, - Тим наклонился к пыльному уху Коннора. - Только не сломай все сразу. В этот раз.
Коннор затравленно обернулся на друга.
- Может, лучше на озеро пойдем? - тем не менее, он все же стал подниматься наверх.
- Ты чего? Это же ваша мельница? Или... - Тим уже не мог сдерживаться, - Или ты не уверен? - вкрадчиво начал он, а потом рассмеялся. - Не бойся, нет там ничего, кроме мышей, а если что, у тебя есть я. Правда же?
- Нет, это не ферма Кентов. Здесь уже чужие владения. Но их давно оставили. Может, правда из-за монстра? - Коннор поднимался все выше и выше. Старая лестница угрожающе скрипела.
- Ерунда. Я не боюсь монстров, в любом случае! - храбро ответил Тим, вытягивая шею, чтобы поскорей увидеть, что там, впереди.
- Я тоже не боюсь! - Супербой вздернул нос, мигом преодолевая последние ступени. Наверху открывался прекрасный вид на Смоллвиль: поля, лес и кусочек города.
- Вау, - Тим подобрался к самому краю. Раньше там было окно, но сейчас доски были просто выломаны. - Это... Это так круто, - он обернулся через плечо. - Давай посидим тут?
- Давай, - кивнул Кон, все еще думая о монстре. Но эти мысли ушли, едва он ближе придвинулся к Тиму.
- Хочешь узнать, чем закончилась история?
- Валяй, - кивнул он, едва ощутимо вздрогнув, ожидая не лучший конец истории.
- Полиция охотилась за монстром! И в одну ночь они преследовали его по кукурузному полю! Очень похожему, кстати, на это - он махнул рукой, - С собаками, вилами и горящими факелами... Пока не обнаружили, что гонятся за маленькой дочерью фермера, которая считалась пропавшей... - в его голос снова вернулись устрашающие нотки. - Ее отправили домой, а охоту отложили на следующий день... А потом в доме фермера все пропали! Никого не нашли! Говорят, чудовище сожрало их всех, и только пустая мельница осталась стоять… БУ!
От этого «бу» Коннор шарахнулся так, будто вместо Тимоти увидел приведение.
Дрейк расхохотался так, что у него на глазах выступили слезы.
- Придурок!- зарычал Кон, - Совсем не смешно!
Тим продолжил смеяться - его трясло так, что он чуть не выпал из окна, но удержался, продолжая трястись.
- Заткнись же ты! - Коннор раздраженно сжимал кулаки. Он бы с удовольствием сейчас врезал Тиму, лишь бы тот заткнулся.
- Прости, - простонал Тим, - Но ты действительно очень смешной, - он порывисто его обнял. - Прости, чувак.
- В следующий раз я сломаю тебе ноги, - пригрозил Супербой и обнял его в ответ. На секунду он позволил себе вдохнуть запах дорогого шампуня от коротких черных волос.
С высоты мельницы было видно, как колышутся поля.
- Похоже на море, - тихо произнес Тим. - Ты любишь море?
- Ну, мне нравится плавать, - ответил Коннор, не зная, можно ли считать ответ положительным. - А что? На море хочешь? Давай отнесу.
Тим помолчал немного, болтая ногами над зеленой пропастью. Плечи его поникли.
- Я такого еще никому не говорил, но... мне кажется, что я тебя люблю, Кон-Кон.
Супербой даже не знал, что ответить. Он бы хотел сказать что-то подобное, если бы был уверен, что то, что он испытывает, называется любовью. Что это, он знал слишком абстрактно – ему не хватало заложенных в Кадмусе данных.
Тим ждал ответа, глядя на Коннора, когда в окно влетела ворона, начиная в панике колотиться в стены. Робин вскочил на ноги.
- Что это с ней? Птичий грипп? - предположил Коннор, подбираясь к обезумевшей птице.
- Не знаю... она не выглядит больной, хотя... - Тим наклонился, заслонив Супербою обзор.
- У нее тут что-то с лап-
Ворона бросилась Робину в лицо. Он отшатнулся назад на несколько шагов, опасно замирая на самом краю, пытаясь отшвырнуть ее от себя. По комнате разлетались черные перья. Он покачнулся, теряя равновесие, и начал падать вниз.
Не раздумывая, Коннор бросился за ним, ловя в воздухе и группируясь, чтобы Тим упал на него. От сильного удара старый фундамент не выдержал, и все стало рушиться. Супербой закрыл друга собой, когда мельница обрушилась на них с оглушительным хрустом изветшалых лопастей-крыльев. Грохот камней сменился скрежетом металлических опор, а потом стало очень тихо. Было слышно напряженное дыхание Коннора, который удерживал на себе всю конструкцию.
- Ты в норме?
Тима трясло, он был бледным и перепачканным пылью. В наступившей темноте расширившиеся зрачки делали его лицо жутким.
- Р-рука, кажется, вывихнул. Нужно выбираться.
- Я подниму, а ты попробуй вылезти, - Коннор напрягся, поднимая все на себе, но обломки посыпались вниз, не позволяя двинуться без риска попасть под них.
Тим закашлялся.
- Подожди... - плечо жутко болело, а рука не слушалась. Хорошо, что не правая.
- Я позвоню, нам помогут.
- Тогда поторопись, потому что что-то заползло мне за шиворот! - напряженно процедил Коннор.

Лошадь Кларка всячески пыталась сбросить своего наездника, не реагируя на натянутые поводья. Оставив испуганное животное, Кларк взлетел и понесся за вторым конем, резко останавливая его голыми руками.
- Это не лошадь, не трогай ее! - крикнул Брюс. Он выбрался из седла и спрыгнул на землю, прокатившись по смятым стеблям.
Не прекращая безумной скачки, лошадь повернула голову, глядя на Кларка, и неожиданно оскалилась ртом, полным тонких зубов-игл.
Супермен мгновенно отлетел в сторону. Он был просто шокирован подобным. Воспользовавшись этим, тварь скрылась, а потом будто и вовсе исчезла.
- Что это?! Что происходит?! - он обернулся в сторону фермы. Возможно, другие животные теперь тоже похожи на что-то подобное.
Брюс поднялся с земли, стряхивая землю с коленей.
- Ты говорил - ни слова о работе, - он хрустнул шеей.
- Кто-нибудь может пострадать! – Кларк обернулся и посмотрел на Брюса.- Ты ведь знаешь что-то об этом, не так ли?
- Кое-что знаю, - Брюс кивнул. - Я могу разобраться сам.
- Говори, - Кларк нахмурился.
- Позавчера неподалеку опрокинулся грузовик, перевозящий химикаты из Готэма. Поставка была организована нашим общим знакомым, Двуликим, для одного исследовательского центра, занимающегося исследованием космоса. Я собрал некоторую информацию о природе этих химикатов и определил, что...
До слуха Кларка донесся хорошо различимый грохот.
- Там что-то происходит, - Супермен резко обернулся. - Нужно лететь, - не особо интересуясь мнением Брюса, он подхватил его, увлекая за собой в небо.
- Ненавижу это, - из легких Брюса вышибло воздух – без защитных пластин бэт-костюма силы криптонца чувствовались слишком хорошо.
Еще издалека Супермен увидел, что старой мельницы на месте нет. Туда никто не захаживал уже много лет, кроме местной ребятни, которую не пугала ветхость мельницы. Подлетев ближе, он просканировал обломки.
- Там кто-то есть.
- И я знаю кто, - прошипел Брюс. - Отпусти меня, - он ударил Кларка по руке и спрыгнул вниз, приземлившись на ноги.
- Тим? – голосом Брюса можно было заставить камни плакать.
- Пап? – испуганно пискнул Робин.
- Я откопаю тебя и убью, - Брюс отшвырнул первый обломок. Он был очень зол.
- Брюс, уйди в сторону! Коннор, ты меня слышишь? – Супермен понимал чувства Брюса, но он бы справился с разбором завала значительно быстрее.
- Отлично слышу! - очень огромных усилий стоило Коннору не чихнуть.
- Прикрой Тима!
Кларк хлопнул руками. Создавшейся волной все обломки разнесло по заброшенной ферме
Брюс рефлекторно закрылся, забыв, что плаща на нем нет.
- Прекрасно, - он тут же направился к лежащим подросткам и рывком поднял Коннора за шиворот.
- Назад, - он отпустил его, поставив на ноги, и наклонился над Тимом.
- Ну.
На Дрейка было жалко смотреть.
- Плечо? – грозно спросил Брюс.
Тим кивнул.
Брюс схватил подростка за руку и грубо дернул в сторону. Раздался неприятный хруст, Тим вскрикнул.
- Поставил. Перевязку сделаешь сам.
Коннор действовал быстро, решительно и необдуманно. Он резко налетел на Брюса, с силой толкнув его. Супермен мгновенно поймал друга, не позволив ему упасть. Уэйн развернулся и ударил ногой Коннора в подбородок, отшвырнув на несколько метров в груду обломков.
- Никогда. Больше. Так. Не делай, - это был Бэтмен, который ставил юного супергероя на место. Тим в ужасе замер, ожидая продолжения.
Поднялся Коннор быстро. Удар его не столько успокоил, сколько разозлил еще больше. Он кинулся на Брюса, готовый атаковать, но сильная рука Супермена перехватила его, сдавив горло.
- Пусти! Я сломаю ему ноги! Пусти меня! - бесновался мальчишка. Удерживать его было очень сложно. Еще сложнее что-то сказать, чтобы успокоить. Несдержанность Лютора в пятидесяти процентах его ДНК давала о себе знать.
- Отпусти его, Кларк. Пусть попробует, - спокойно сказал Брюс. - Он должен понимать, чем все закончится.
- Послушайте! Там было что-то странное, птица с креветкой на ноге! – невпопад сказал Тим.
Коннор перестал вырываться, когда услышал голос Тима, успокоившись от того, что тот вроде в порядке.
- Птица? Это все действие химиката? - Кларк уже обращался к Брюсу.
- Нет. Химикат является облученным токсином, - он покачал головой. - Но, по сути, он являлся чем-то вроде среды обитания...
- Для креветок? - перебил Тим.
- В машину. Сейчас, - перебил его Брюс. Не хватало только, чтобы детишки вмешивались, рискуя жизнями. Не в этот раз.
Тим вздохнул и потопал по направлению к ферме, понимая, что спорить бесполезно, а присутствие Коннора не сделает Бэтмена более покладистым.
- Никакой работы, - невесело улыбнулся Кларк, проводив подростков взглядом. - Как его нейтрализовать? Огонь? Химия?
- Пока у меня нет данных по этому вопросу.
Брюс задумчиво посмотрел на то место, где только что была мельница.
- Я благодарен, что ты не вмешиваешься в мои методы воспитания.
- Надо с этим разобраться, пока никто не пострадал. И, желательно, до ужина, - тему воспитания Кларк пропустил мимо ушей. После того, как он долго и упорно игнорировал Супербоя, он вообще не желал сейчас заговаривать о подрастающем поколении. Тем более с «многодетным» Брюсом.
- Тогда пойдем, я покажу тебе, - Брюс кивнул, - Нет ничего такого, с чем мы не справимся. На данный момент в Смоллвиле пять супергероев. Этого достаточно для захвата какой-нибудь паршивой планетки. Так что - будь спокоен.
Кларк подхватил друга уже гораздо аккуратнее, всячески желая экономить время.
- Командуй, куда лететь.
- Я никогда к этому не привыкну, - выказал недовольство Брюс.
Он указал место, где произошла авария: темные пятна от химикатов в асфальте оставили неприятного вида потеки и разводы, уходящие к обочине.
- Поставь меня на землю, - почувствовав вновь опору под ногами, Уэйн решительно направился к полю за трассой, поманив Кларка пальцем. Сейчас он напоминал исследователя, охваченного предвкушением нового открытия. – Это любопытно.
Сам Супермен на землю не спустился. Он вертел головой во все стороны света, вслушиваясь, не понадобится ли кому еще помощь, чтобы спастись от странных животных.
- Смотри, - сказал Брюс, указывая на направление потеков. – Нечто двигалось туда, - тонкие полоски устремлялись в заросли кукурузы.
- Таким образом, исходя из состава химиката, можно сделать вывод, что он по сути питательная среда для другой формы жизни.
Глядя на эти следы, Кларк нахмурился.
-То, что я видел, больше походит на паразитов, - он осмотрел кукурузное поле, словно сейчас все оно было заражено и нуждалось в скорейшей ликвидации.
- А что ты видел? - хмыкнул Брюс. - Лошадь? Тим сказал про креветку, но он идиот. Думаю, паразитирование - это лишь одна из стадий, промежуточных. Учитывая состав химикатов, это очень интересная форма жизни, - он поморщился, - Спустись уже, и пойдем по-человечески.
Послышался какой-то шум. Супермен не стоял на земле, и не сразу понял, что это вибрация от почвы. Смоллвилль не был сейсмически активной зоной. Ураганы-торнадо - сколько угодно, но не землетрясения.
- Что за чертовщина тут творится? Очередная стадия развития этой... формы жизни?
Под землей что-то двигалось. Что-то большое и длинное. И оно приближалось прямо к ним. Брюс уставился себе под ноги. Последовал сильный толчок, и вибрация стала ослабевать.
- Оно движется туда! – махнув рукой, Брюс мигом развернулся и бросился в хлестнувшие по лицу заросли.
Супермен среагировал мгновенно. Он пронесся через поле, обогнав странное существо под землей. Когда это нечто приблизилось к нему, криптонец пробил кулаком землю, чтобы до него достать.
Рука прошла сквозь прочные хитиновые пластины монстра и вошла в мягкую горячую и вязкую плоть. Раздался жуткий рев, а поле содрогнулось так, что Брюс не устоял на ногах. Неведомая тварь ушла на глубину.
-Я надеюсь, у этой дряни нет друзей, - Кларк удержался, чтобы брезгливо не стряхнуть с руки остатки этого монстра. Аппетит на сегодня был испорчен. - Я поймаю его.
- И какого черта ты это сделал, Кларк? Мы могли проследить за тем, куда эта дрянь двигалась, - поднявшись на ноги, он двумя пальцами схватил Кларка за рукав, чтоб не касаться ярко-розовой слизи с синими нитями-прожилками, и просканировал ее телефоном.
- Я хотел ее остановить и все! - пока Брюс сканировал странного вида внутренности, Кларк пытался услышать этого монстра под землей, но он ушел слишком глубоко в кору.
- Ну, у тебя почти получилось. Только ты, как обычно, сначала делаешь, а потом думаешь. Вот, что происходит, когда сила превышает интеллект, - попытался «приободрить» Кларка Брюс.
- Все же следует поискать их логово. И есть еще одна стадия развития. Мы как раз поблизости. Покажу, - он посмотрел на солнце, чтобы сориентироваться.
- Успел осмотреться, пока тебя не было, - признался Уэйн. - Но не я первый начал говорить о работе, так что вина на тебе.
Он пошел влево, раздвигая стебли.
- Осмотреться? Только не говори, что ты ехал сюда, чтобы осматриваться? - Кларк шел следом. Вся эта ситуация не радовала совсем: монстр, сдобренный химикатами, под полями. Хорошо, что хоть жителей в этой части города было очень мало.
- Я ехал сюда, потому что дал слово, а ты – выполнил условие. Пришли.
Им открылся вид вытоптанного участка - толстые кукурузные стебли были прижаты к земле, как от сильного ветра. Некоторые из них были сломаны.
- Выглядит не слишком приятно.
В первую секунду можно было подумать, что это человеческие останки - месиво из необычно толстой кожи и волос, слипшихся и мерзких. При ближайшем рассмотрении оно больше напоминало оболочку вроде прочной толстой шкуры. С изнанки оно было таким же ярко-розовым с синими нитями-прожилками, как и внутренности подземной твари. Все это было густо залито слизью и пятнами химикатов, которые прожигали стебли и листья кукурузы, на которые попадали.
- Тем не менее, это не труп.
Оболочка на вид, насколько можно было определить, напоминала мужчину за сорок с усами.
- Но пока я его не нашел в таком виде, - Уэйн махнул рукой, - он голым бегал по полю.
В заросли от кучи кожи снова тянулся скользкий след. Кларку потребовалась вся его выдержка, чтобы не отпрянуть в сторону при виде открывшегося зрелища.
- Я уже ничего не понимаю. Как? Что происходит? Что это? - он вновь взлетел, невысоко, но так, чтобы не касаться ногами земли. Все происходящее было настолько отвратительным, что хотелось покончить с этим как можно скорее.
- Видали и похуже, - Брюс пожал плечами. Для Готэма подобные вещи были достаточно обыденны. С высоты Кларку стало прекрасно видно, как сквозь кукурузу на Брюса несется сбежавшая лошадь.
- Осторожно! - Супермен резко схватил Брюса за плечо, поднимаясь с ним вверх, уводя его с пути безумного животного.
Лошадь притормозила, запрокинув голову вверх. Шумно выдохнув, она дико захрипела, оскалив страшные зубы, с которых клочьями срывалась красноватая пена. Брюс зашипел от боли – на этот раз Супермен перестарался
- Черт, Кларк!
Лошадь рыла копытами землю и смотрела на них. Как-то уж слишком осмысленно.
- Прости, Брюс, - судя по голосу, сейчас Кларк не очень-то чувствовал себя виноватым.
- Как думаешь, эта дрянь очень заразна?
- Думаю, что та, которой ты двинул кулаком - не очень. А эта - не знаю. Посмотри ее рентгеном. Лошадь ли это вообще.
Это действительно была лошадка с фермы Кентов. Температура ее тела была выше нормы, а вот с ртом и челюстью животного творилось неладное - в глотке к стенке пищевода пристал какой-то маленький предмет, от которого расходились полосы к мозгу и вниз, к внутренним органам и нервным окончаниям, уходя в позвоночник. Они были довольно тонкими, но те, которые шли из горла к челюсти, заканчивались теми самыми жуткими зубами.
- Что будем делать? – особенно Брюсу не нравилось, как клыкастая тварь смотрела на его ботинки Армани, пуская слюни.
А тем временем на ферме подростков встретила Кара.
- Что случилось? Мальчики, вы ужасно выглядите... Тим, твоя рука... Пойдем, нужно перевязать, - она вышла им навстречу и будто бы куда-то спешила.
- Я сам могу его перевязать, - Супербой грубовато оттолкнул кузину Супермена, отбирая у нее аптечку. Ревность он не скрывал, и сейчас каждый, кто был ближе к Тиму, чем он сам, записывался в личные враги.
Криптонка не отступилась - она так же грубо толкнула Коннора, от чего он врезался в трактор, и схватила Тима за здоровую руку.
- Нет, ты слишком неуклюжий и сделаешь ему больно. Он пойдет со мной. Да, Тимми?
В тракторе осталась немаленькая вмятина, но Коннор останавливаться не собирался. Он одним прыжком преодолел расстояние, отделяющее его от девушки, и ударил ее. От неслабого удара губы Кары разбились, а сама она отлетела на много метров, пробив стену сарая, всполошив животных.
Кара едва успела выпустить руку Тима в самый последний момент, иначе, наверное, просто оторвала бы ее. Тим свалился в пыль.
- Вы что?! Прекратите!
Кара зарычала, решительно выбираясь из сарая.
- Тебе не говорили, что бить девочек плохо? - она выплюнула перышко. Во все стороны от нее разбежались куры и гуси. Она не воспользовалась полетом или лазерами, а просто разбежалась и запрыгнула на Коннора сверху, начиная бить его в челюсть кулаками снова и снова. От ударов поднималась пыль.
- Да прекратите немедленно! – рядом суетился Тим. Нужно было немедленно освободить эту парочку.
Выбежала взволнованная Марта Кент.
- Что здесь происходит?! - но старушку просто никто не услышал.
Коннор отпихнул от себя Кару ногой и тут же бросился на нее снова. В ответ Тиму он что-то невнятно прорычал, причем "дура" в этом рычании было самым вразумительным и цензурным. Дрейк пронесся мимо Марты, в дом, в комнату, где Кон оставил его чемоданы. Вытащив нужный предмет, он выпрыгнул обратно в окно со второго этажа чтобы сократить время.
- Извините, пожалуйста, миссис Кент, - пробегая мимо старушки, бросил он. Лицо Робина озарял зеленый свет. Марта в ужасе всплеснула руками.
Кара к этому моменту оказалась сверху, оседлав Супербоя, крепко сжимая его бедрами. Она наносила удары один за другим. По земле вокруг них расползлось несколько трещин. Кровь Кары на лице из красной стала ярко-розовой с синими точками.
- А ну хватит! - Тим разжал кулак - на раскрытой ладони сиял небольшой осколок криптонита.
Кара с эффектным стоном упала на Коннора. Это отдавало театральщиной. Кент-младший всхрапнул, с усилием вылезая из-под девушки, одновременно растирая по лицу кровь.
- Убери это, - рявкнул он на друга с какой-то обидой.
- Не понял, - пробормотал Тим.
- Молодой человек! - тут уже Марта заступилась. - Уберите отсюда этот предмет, - в голосе ее звучало негодование и строгость.
- Ему не место здесь.
Тим густо покраснел и завел руку с криптонитом за спину.
- Ты ничего не понимаешь, идиот. Тимми пойдет со мной, - прорычала Кара. Ей тут же стало немного лучше. - Ясно тебе?
- Да слезь же ты с меня, суперкорова! - Коннор пытался отпихнуть от себя девушку, чтобы хотя бы встать. В близости от криптонита это было сложновато.
Кара показала ему окровавленный язык.
- Так-то лучше, - она похлопала Коннора по щеке и легко поднялась. - Пойдем, Тимми.
- Но крипто... - открыл рот подросток.
- Спрячь его подальше, чтоб мне не было плохо, - подмигнула она ему, игнорируя Супербоя. Тим послушно сунул камень в карман, где оставалась свинцовая оболочка, перекрывающая излучение. Кара направилась к нему. Марта оценивала повреждения, прежде чем вернуться на кухню. Она приняла твердое решение сперва дождаться Кларка, а потом уже разбираться.
Кряхтя, Коннор наконец поднялся, пошатываясь. Как бы он не был отвлечен этой разборкой, от него все-таки не ускользнуло то, что Каре не стало плохо при воздействии криптонита.
- А ну, отойди от него, ты, - он ткнул в ее сторону пальцем, пытаясь подобрать нужное слово. Словарного запаса, заложенного в Кадмусе, как всегда не хватало в подобных экспрессивных моментах.
-Ты... Ты кто такая?!
- Это я, дурачок, - она обняла протестующего Дрейка за талию и прижала к себе. - Идем, Тимми, - она упрямо потащила его в дом.
- Э! - возразил Робин, - Постой! Я не хочу.
- Тебе нужна помощь, глупый.
Она обернулась к Кону. Обернулась странно, будто ее голова была способна проворачиваться на триста шестьдесят градусов. И, глядя в глаза Супербоя, облизнулась.
- Вот черт! - от неожиданности Коннор даже не удержался на ногах, шлепнувшись на пятую точку. Сейчас он точно стал свидетелем сцены из фильма ужасов. Только не на ТВ, а в реальности.
Тим ничего не заметил, и парочка стремительно скрылась в доме.
- А ну стойте! - выбравшись из углубления в земле, которое получилось от впечатавшего его в землю удара Кары, Супербой поспешил в дом за парочкой.
Кара втолкнула Тима в кладовку, захлопнув за собой дверь с такой силой, что с потолка посыпалась побелка. Свет она не включала.
- Кара, что ты задумала? Кара? - в темной кладовке стало вдруг очень тихо, и Тим не слышал дыхания криптонки. Присутствие ее тоже не ощущалось, будто он остался один.
А потом он почувствовал что-то у своего рта.
- Эй ты, монстр в юбке, если ты что-то сделаешь Тиму, я переломаю тебе ноги! – крикнул Коннор. В ответ из кладовки раздался шум - с грохотом падали полки.
С легкой подачи Супербоя дверь кладовки была вырвана вместе с дверной рамой и куском стены.
- Отпусти его, ты!
Кара страстно целовала Тима, который, судорожно дергаясь, пытался оттолкнуть ее от себя. Он был очень бледный, зрачки его расширились, а на висках темным проступили вены. От увиденного Коннор выпучил глаза.
- Черт, ну вы и уроды! Оба! – в порыве злости он крепко сжал волосы Кары и буквально оторвал ее от Тима, потянув прочь из дома.
Губы Кары были перепачканы чем-то темным и блестящим. Она запрокинула голову, немигающим взглядом глядя на Коннора, и попыталась ударить его, но промахнулась. Часть светлых волос осталось у Супербоя в руке, обвиснув длинными светлыми прядями.
Тим упал на колени, пытаясь выползти из кладовки. Его всего колотило, плечи тряслись, точно его окатило ледяной водой.
- К.. Кон, - простонал он. - Помоги мне... - он сунул пальцы здоровой руки в рот, пытаясь вызвать рвоту.
Такого Коннор никак не ожидал. Он удивленно смотрел на прядь, но так и остался стоять на месте, продолжая пребывать в некоторой прострации.
Дрейка стошнило черной слизью с ярко-розовыми и синими прожилками. Он бледнел на глазах.
- Вытащите это... из меня... - у него начались судороги.
Кара спокойно прошла мимо них. Кажется, потеря волос ее не смутила - если она ее и заметила. Не смущала ее и выступившая на голове кровь. Она, точно услышав что-то, повернула голову в сторону трассы и быстро побежала.
Брюс, продолжая висеть в воздухе над полем, переключал настройки сканера.
- Ты ее подержишь, а я вытащу. Кажется, я нашел эту штуку.
- Хорошо. Отпускаю! - Кларк разжал руки, отпуская Брюса, и тут же полетел к лошади, опрокидывая набок и крепко удерживая за гриву.
Брюс мягко приземлился на ноги и, особо не теряя времени, врезал животному по покрытой пеной морде, чтобы дезориентировать чудовище. Затем из боковой панели телефона вытащил острый продолговатый инструмент, похожий на помесь зажима с пинцетом, и, стараясь избегать острых игл-зубов, просунул руку в пасть лошади. Тварь дергалась и хрипела, но Супермен держал ее крепко.
- Сейчас... Нащупал, черт, - что-то укусило его за палец, от чего он едва не выдернул руку из пасти. - Вытаскиваю, - он вытащил расцарапанную и покрытую липкой слюной конечность, покрытую клочьями розоватой пены. В зажиме вяло шевелилось маленькое существо, напоминающее креветку. Черные глазки-бусинки свирепо смотрели на Бэтмена, длинные тонкие усы шевелились. От паразита в горло лошади тянулись тонкие нити.
- Аккуратно, - он плавно потянул ее к себе, лошадь затряслась в конвульсиях, некоторые нити лопнули, но большая их часть втянулась обратно в паразита. Животное перестало дергаться и замерло, жалобно заржав.
- Вот он! - с энтузиазмом объявил Бэтмен, с видом победителя демонстрируя Кларку "креветку", которая в следующую секунду шлепнулась на тыльную сторону ладони Брюса, схватившись в нее многосуставчатыми лапками, как у многоножки.
- Кусается, дрянь, - он поморщился и оторвал ее от себя, держа двумя пальцами. На руке выступила капелька крови.
- Что вы здесь делаете? – появившаяся точно из ниоткуда Кара выглядела напуганной. - Там на ферме творится просто кошмар! Все посходили с ума! Нужна ваша помощь!
Она была бы очень убедительной, если бы не отсутствие части скальпа.
- Ты не заразишься от этого укуса? - обеспокоенно спросил Кларк, глядя на руку Брюса, но в следующую секунду он увидел Кару и бросился к ней. Выглядела она ужасно. Супермен осторожно провел рукой по ее волосам.
- Что случилось? Кто это сделал? - он выглядел не на шутку разозленным.
- Это сделал Кон, он сошел с ума и напал на всех, - ровным голосом ответила Кара, обнимая Супермена. Поднялась на носочки и пристально поглядела на него.
- Не заражусь. Кларк, отойди от нее, - Брюс хмыкнул и показал Каре креветку, повертев ее между пальцев.
- Упс, - холодно сказал он и сжал пальцы, раздавив существо - его нежная оболочка хрустнула с неприятным звуком.
Хорошо, что Кларк не видел лица Кары - оно исказилось настолько ужасно, что даже Брюс впечатлился. Пальцы ее с нечеловеческой силой впились в плечи Супермена.
- Брюс, мы возвращаемся на ферму.
- Ты опять меня не слушаешь, тупица. Приглядись - это не твоя родственница.
- Что он несет? - притворно-испугано закричала Кара, с трудом сдерживая ярость, которая, казалось, сейчас перельется через край. - Он тоже безумен!
- Внимательнее, Кларк.
Сейчас слушать Брюса не хотелось, все-таки это касалось его сестры, которая, к тому же, была ранена. Тем не менее, здравый смысл одержал верх, и Кларк просканировал Кару рентгеновским зрением.
У нее совершенно не было внутренних органов - ничего, вообще, даже скелета, только равномерная очень плотная масса. А она тем временем продолжала кричать.
- Ты должен остановить его! Послушай меня!
Брюс только хмыкнул и погладил лошадь, которая уже совсем успокоилась и стояла рядом. А Кларк крепче обнял то, что сейчас притворялось его сестрой.
- Конечно. Я избавлюсь от него и защищу тебя, все будет хорошо, - он говорил это предельно сдержанно.
- Кларк? - Брюс насторожился.
Кара оскалилась:
- Сделай это сейчас, пожалуйста, дорогой, мне страшно! - она уткнулась носом в плечо Супермена.
От земли начала исходить слабая вибрация. Конь забеспокоился, и Брюс шлепнул его по крупу, чтобы тот убежал в сторону фермы.
- Конечно, Кара, все, что скажешь, - он очень крепко сжал руки, буквально вжимая девушку в себя и не давая ей вырваться.
- Трата времени. Кончай с ней, - заметил Брюс. Вибрация стала сильнее.
Кара дернулась, пытаясь выбраться.
- Что ты делаешь?! Мне больно, - прошипела "криптонка". Осознав бесполезность попыток, она открыла рот и издала совершенно непередаваемый звук - что-то между шипением и рычанием, с совершенно отвратительными нотами, недоступными человеческому слуху. Руки ее удлинились, а пальцы трансформировались в отростки, которые начали шарить по телу Супермена. Видимо, она хотела его проткнуть, но не могла в силу прочности Человека из Стали.
Дрожь усилилась. В трех метрах от Уэйна из-под земли вырвался огромный червь, чье тело было закрыто хитиновыми гибкими пластинами. У него были короткие многосуставчатые лапки, крошечные черные глаза и круглый, истекающий слюной рот. В боку червя красовалась залепленная землей рана.
Реакция Бэтмена была мгновенной - он отскочил в сторону, но, к несчастью червь оказался быстрее, и Брюс полностью скрылся в пасти монстра.
- Брюс! - отбросив Кару в сторону с такой силой, что еще немного, и та масса, из которой она состояла, размазалась бы по земле, Супермен бросился на червя, ломая пальцами прочный хитин. Прямо перед носом Кларка между сегментов червя показался бэтаранг.
"Кара", тем временем, не теряла времени, но, похоже, потеряла форму - десятки щупалец обвились вокруг Кларка. От обвивших его щупалец дышать стало сложнее, но для криптонца это не составляло помехи. Рядом изнутри показался еще один бэтаранг. Кент между делом заинтересовался, где старый параноик прятал их все это время. Неужели в джинсах? Размышления прервала розово-синяя густая жижа, хлюпнувшая в лицо. Выбравшийся из червя Бэтмен был очень недоволен.
- Разберись с тем, что у тебя за спиной, а? Я в норме, - изрек он, выплюнув слизь.
А Кларк, наконец, обратил внимание, что несмотря на то, что солнце стояло высоко, на него перестал падать солнечный свет. Что-то большое его закрывало. Что-то зубастое, высотой со старую мельницу, с щупальцами и маленькими черными глазками.
- Как скажешь! - два лазерных луча прожгли тушу сверху вниз, превращая монстра в запеченный паштет. К тому моменту, как Брюс покончил с тщетными попытками стереть с себя слизь, лже-Кара превратилась в дурнопахнущую горелую массу.
- Нужно подняться выше, - Бэтмен прекратил разбрызгивать вокруг себя слизь. - Почему ты медлил?
- Без комментариев, мистер Уэйн, - мрачно отозвался Кларк, стирая с лица ошметки.
Брюс бросил в лоб Кларка кусок лапы.
- Отвечай.
- Просто это была... Кара. Доволен? - нехотя выдавил из себя Супермен.
- Никогда не доволен.
Так часто, как сегодня, Кларк еще никогда не поднимал Бэтмена в воздух. Радовало, что хотя бы сегодня тот не сопротивлялся подобному передвижению.
- Что я должен найти? - спросил Кларк, оглядывая бескрайние поля, как никогда напоминающие море. Море, таящее в своих темных глубинах зловещую тайну.
- Это, - Брюс кивнул в сторону, указывая на дыры в земле почти на горизонте. Напоминая норы, они вели в одном направлении. Супермен не стал тратить время, полетев туда.
Тим запрокинул голову в сторону и зашипел, а затем в ужасе закрыл рот руками. Сложно было представить, что его подростковые голосовые связки были способы на подобные нечеловеческие звуки.
- Она что-то сделала со мной... Что-то... - он закашлялся, будто что-то стало поперек горла, начиная душить.
Коннор только и успел, что вцепиться в его плечи, когда Дрейк успокоился так резко, словно ему ввели транквилизаторы. Зрачки Робина расширились.
- Тим, ты в порядке? Что она с тобой сделала?
Дрейк рассеяно посмотрел на Коннора, точно не узнавал, однако постепенно взгляд его сфокусировался.
- Все в порядке, - ровным голосом ответил он и нахмурился. - Или... Нет… - он вздрогнул и схватил себя здоровой рукой за горло. - Это... Просто шок, Коннор. Я в норме.
- Тим, ты не очень похож на того, с кем все в норме, - Супербой отошел от него. Все происходящее чем-то походило на историю, которую недавно рассказал ему друг.
Вместо ответа Тим помотал головой и зажмурился.
- Тимми?
Робин рывком сунул руку в карман, вытащив маленький складной ножик, одним движением выбросив тонкое узкое лезвие. Прежде чем Коннор успел что-либо предпринять, он широко открыл рот, направив туда нож.
- Ты с ума сошел?! - Коннор схватил Тима, намереваясь тут же отнести его в больницу, но Дрейк вытащил нож изо рта.
- Не надо, - хрипло прошептал Дрейк. Изо рта у него потекла кровь, зато на острие ножа оказалась безжалостно насажена небольшая штуковина с отчаянно дергающимися лапками и свирепыми черными глазками. Удивительно напоминающая креветку.
- Оно это... Вот! - говорить ему было больно, но выглядеть Робин стал лучше.
Существо оказалось прихлопнуто сильными руками Супербоя. Под этим ударом даже нож не выдержал и упал несколькими осколками на землю.
- Мерзкая тварь, надеюсь, это ее прикончило.
Тим снова выплюнул кровь:
- Кон-Кон, послушай, я знаю, что нужно делать... Я видел! Неси меня туда. Там, дальше, за мельницей, у них логово. Нужно туда, - он был очень возбужден, хоть явно чувствовал себя еще не совсем хорошо.
Коннор, не желая терять времени, просто посадил Тима к себе на плечи, устремляясь в сторону разрушенной мельницы.
- Эта штука. Это из-за Кары? – спросил он.
Тим изредка сплевывал кровь со слюной, но явно окончательно пришел в себя.
- Не похоже на Кару. Она бы такого никогда не сделала, и у нее нет чертовых щупалец, насколько я знаю, - он шмыгнул носом, - Знаешь, я будто отключился, и... - он снова закашлялся, все-таки поцарапанное горло драло немилосердно. - Точно я - это все... А, блин. Короче, их много, и все они, как одно. Нам туда - он показал направление.
Все выглядело довольно красноречиво - в земле зиял огромный провал, напоминающий кратер от падения метеорита, только уходил он в глубину, а на краях дырки поблескивала застывшая слизь.
- Больше не суй ножи в глотку, идиот, - ругнулся Коннор, опуская Тима на землю. - Выглядит отвратительно. Посмотрим поближе?
- А что мне было делать? - он ухватился за Супербоя и заглянул. - Темно. Пахнет странно.
Он сел на пятую точку и бесстрашно съехал вниз, скрывшись в темноте.
- Эй! Подожди! - Коннор спрыгнул вниз следом. Под тяжелой подошвой неприятно хлюпнуло, будто он что-то раздавил.
- Фу, дрянь!
Туннель-нора закончилась пещерой, разветвляющейся на несколько ходов. Все здесь было заляпано слизью и опутано тонкими нитями, напоминавшими паутину розового и синего цвета. Коннор вступил ногой в нечто, отдаленно напоминавшее человеческую кожу.
- Меня сейчас стошнит, - скривился Тим и снова выплюнул кровь - уже меньше, чем раньше. - Идем туда, - он махнул рукой в один из коридоров: самый склизкий, зловещий и широкий.
- Похоже на компьютерную игру, которую показывал мне КФ. В конце лабиринта надо будет прикончить матку, которая руководит этой всей мерзостью, - прокомментировал Коннор, оглянувшись и втянув сырой воздух носом.
- Ну так сделаем это! - Дрейк был полон решимости. Однако их ожидало разочарование. Вместо огромного монстра они наткнулись на камеру, в центре которой была расположена небольшая ямка, заполненная чем-то ядовито-синим. Наверное, химикатами. Теми, о которых Тиму рассказывал Брюс. Вдоль стен находились большие клубки слизи - длинные волокна от них тянулись ко коридорам, а часть - в выемку в центре.
- Тут никого нет, - удивленно объявил Тим, - никакой матки. – Он был изрядно разочарован. - Опа-на, смотри, это же...
В одной из капсул-клубков, свернувшись калачиком, спала совершенно голая Кара.
- Черт, я сейчас, - Коннор подлетел к капсуле и ударил по ней, разбивая. Вид обнаженной криптонки все же заставил его помедлить и отвести взгляд.
- Она что... - Тим покраснел и отвернулся. Следом внимание его привлекла ямка с химикатами. Он подошел поближе, пока Супербой приводил в чувство девушку.
- Там что-то есть, - на дне ямы сидело маленькое существо, которое выглядело довольно мило, напоминая что-то среднее между насекомым и улиткой. – Ух ты. - Тим сел на корточки. Создание высунуло длинный тонкий ус, похожий на антенну. Дрейк протянул указательный палец и коснулся его. Ус отдернулся, будто был жутко напуган.
В соседних с Карой капсулах был какой-то фермер и, весьма неожиданно, миссис Кент. Они хотя бы были в одежде. В этот момент криптонка закашлялась и проснулась, в страхе озираясь по сторонам.
- Это не корова! - крикнула она, - Это... не корова, - обнаружив, что на ней нет даже трусиков, она сильно смутилась.

[L]Томас[/L] выкладывает <a href="http://dcfanfiction.diary.ru/p182227541.htm">фанфик "Better Days"</a> (Бэтмен, Супермен, Супербой/Робин, PG-13) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L]

Вопрос: Понравилось?

1. Да		13	(100%)
Всего:		13

@темы: Персонаж: Брюс Уэйн (Бэтмен), Вселенная: Комиксверс, Персонаж: Тим Дрейк/Уэйн (Робин, Красный Робин), Персонаж: Кларк Кент (Супермен)

---

"Семейные узлы".

[/Melissa/]

Название: Семейные узлы (Family Ties)
Автор: pagination
Переводчик:  /Melissa/
Бета:  Levian
Персонажи: Джим Гордон и остальные
Рейтинг: PG
Жанр: Drama, Family
Содержание: вокруг Гордона слишком много узлов
Примечание: написано на tdkr-kink по заявке: «Каждый год, на День отцов Джим Гордон получает подарок от Джимми, Бэбс и от анонимного дарителя с отличным вкусом и любовью к галстукам».
Дисклеймер: персонажи принадлежат DC и Нолану, фик — автору
Разрешение на перевод: получено

5800+

Когда Джимми нет и года, он дарит Гордону фотографию себя — сразу после рождения. Рамка серебристая, и на ней выгравировано: «Я люблю своего папочку».

— Тебе нравится? — спрашивает его Барбара. Они оба вымотаны и взвинчены: слишком мало сна, слишком много ребёнка. Морщинки, которые усталость нарисовала на её лице, делают Барбару взрослее, той женщиной, которой ей только предстоит стать и с которой, как планирует Гордон, он проведёт старость. И женщина эта прекрасна.

— Очень, — отвечает он ей.

Барбара пахнет молоком и потом, словно за несколько дней так и не нашла времени на душ. Как и он. Самый чистый в их доме прямо сейчас, конечно же, Джимми, который к тому же и причина всей этой неразберихи.

Но разве что-то помешает ему обнять жену? Или взять на руки сына, который неуверенно всхлипывает, возмущённый, что его отрывают от крайне важного дела. Он как раз пытается съесть резинового пингвина, и процесс, несомненно, требует большого количества слюней. Джимми пахнет тёплым тостом, и когда Гордон склоняется, чтобы поцеловать щёчку, крошечные, решительные дёсны мокро смыкаются вокруг его носа.

— Смотри-ка, мама уже научила.

— Помолчи, — улыбается устало Барбара и целует его чуть ниже уха. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — целует он её в ответ.

Сегодня ночью, когда он едет на работу, он едва следит за дорогой, зевает и близоруко щурится после череды полуночных кормлений и желудочных колик. Сегодня ночью он паркуется на автостоянке возле полицейского участка и не смотрит по сторонам, когда закрывает дверь машины. Сегодня ночью сержант Экерт и трое парней Фальконе перехватывают его по пути к зданию и ломают ему два ребра за беседу с окружным прокурором.

— Не глупи, Джимбо, — говорит Экерт, когда всё закончено, а Гордон избитой и окровавленной кучей валяется на земле. Сержант присаживается на корточки и похлопывает его по щеке: — И с Днём отцов тебя.

***

Когда Джимми три года, он дарит папе посещение реанимации.

Два дня у него был хриплый, лающий кашель, но мальчик вёл себя достаточно активно, и они подумали, что он и сам сумеет переболеть. Они включали обогреватель и на ночь мазали ему грудь мазью от «Викс», а потом на третий день Барбара звонит ему в середине совещания.

— Он едва дышит!.. — пытается она казаться спокойной, но у неё совершенно не получается. — И почти не шевелится.

— Встретимся в больнице, — только и может сказать он.

Сегодня у него запланирована встреча с отделом служебных расследований, который три последние недели всё норовит цапнуть его за задницу. Гордона пасут, потому что у него репутация на удивление честного копа, а недавно назначенный помощник окружного прокурора считает, что все средства хороши.

Он подзывает Стивенса, который соглашается подменить его сейчас, а потом звонит юристу Полицейской Ассоциации и сообщает, куда уходит.

— Ваша встреча назначена на три, — отвечает его адвокат.

— Я всё равно не скажу им того, что они хотят услышать. Они могут подождать.

— Джим, — одёргивает его адвокат, — эти парни не какие-то недотёпы. Всё серьёзно. Ты можешь работы лишиться.

Он отличный парень, честный, насколько это может позволить себе юрист, и в самом деле выбрал красную таблетку и готов стать защитником для защитников. Но он совсем молод, и детей у него нет. Он не знает, как это, когда твоё сердце словно оказывается выставленным наружу.

Гордон не думает менять решения.

— Пошли их подальше, — говорит он и кладёт трубку.

Джимми едва реагирует на внешние раздражители, его голова безжизненно болтается, а дыхание всё тише и тише — самая жуткая вещь, что им довелось слышать в жизни. Приёмная в больнице переполнена, но медсестра только прислушивается к страдальческому дыханию их мальчика и тут же зовёт врача. Та быстро подходит и словно всей своей тёмной кожей и выражением честных, чуть наивных глаз источает спокойную доброту. Они следуют за ней в отдельную палату, где она осматривает Джимми.

Когда она касается плеча Барбары успокаивающим жестом и говорит: «Мы поставим ему ингалятор», — сердце Гордона затихает от факты-обстоят-так тона. Он профессионал, и другого узнает издалека.

Телефон Гордона звонит, когда маска уже на лице мальчика и он начинает тихонько дышать; Джимми приоткрывает глаза, а голова его чуть двигается на груди Барбары. Гордон отвечает на звонок, не отпуская пухлой, в ямочках ручки своего сына.

— Где, мать твою, ты ходишь? — требует адвокат, судя по голосу, на грани истерики. — Дент уже требует полную коллегию присяжных!

— Иди. Иди. С нами всё будет хорошо. И с праздником тебя, — поторапливает Барбара и поворачивается лицом к нему, позволяя себя поцеловать.

Когда он смотрит на часы, не успев выйти из палаты, то всей душой ненавидит Готэм. А себя ещё сильнее.

***

Когда Джимми пять, он делает для своего папы пепельницу.

Гордон не курит, не курит и Барбара. Он почти уверен, что Джимми не знает, зачем вообще нужны пепельницы, возможно, никто из подрастающего поколения и не узнает: с новыми-то законами о курении в общественных местах. Но Джимми очень горд собой, он налепил на неё раскрашенных деревяшек, блёсток и перьев — всё, что отлично горит.

— Я сам сделал, — уже в девятый раз говорит он Гордону, цепляясь за его шею и свернувшись на его груди причудливой и неимоверно гордой завитушкой. — С папочкиным днём тебя, папочка.

— Правильно «День отцов», милый, — говорит Барбара и наклоняется, чтобы поцеловать сонно клонящуюся макушку. — И он только завтра.

— Как он захочет назвать, так и будет. И когда он захочет, тогда и будем отмечать, — улыбается Гордон и тоже целует Джимми. Пока что у него есть возможность отнести своего сына к кровати, и всё ближе день, когда ему не хватит сил, поэтому каждый раз, когда он берёт Джимми на руки, становится маленьким сокровищем, старательно сбережённым, заботливо вплетённым в ткань драгоценных и пролетающих мимо лет.

Пепельницу Гордон забирает в офис на следующий день, потому что об этом просит Джимми. Он не особо рад выставить её на свой стол; если бы он всё ещё сидел в основном зале с другими копами, сделать так было бы совсем глупо. Но у звания сержанта есть свои плюсы. Гордон пристраивает пепельницу рядом с фотографией Бэбс, когда ту впервые привезли домой, — а потом ему всё равно, что как будет смотреться, потому что звонит один из капореджиме Фальконе и сообщает, что хочет поделиться с ним чем-то важным перед тем, как свалит из города.

Этой ночью, когда он возвращается после совместной с Флассом охоты на пропавшего (мёртвого) информатора, он садится в полной темноте за стол и чувствует дуло, прижатое к задней стороне шеи. Этой ночью он преследует мужчину в маске до крыши, смотрит, как тот делает нечто невероятное, самоубийственно глупое, и не может не впечатлиться. Этой ночью Гордон возвращается в кабинет и видит на полу свой степлер.

Этой ночью он уходит домой пораньше, оцепенело думая, что там мог оказаться и настоящий пистолет. Могло оказаться, что жену и детей Гордон видел в последний раз.

Этой ночью он думает, как ему было бы легче, если бы он знал, что оставит после себя дар — Готэм, — который будет их достоин.

***

Когда Джимми шесть, он дарит Гордону семейный портрет, нарисованный акварелью. Бэбс дарит кружку с фотографией себя и её уже большого брата.

— Как красиво! — восхищается портретом Гордон, в то время как Джимми делает вид, что ему всё равно. — А почему у Бэбс красные волосы?

— Это не волосы, а рожки. — Мальчик прищуривается и говорит замогильным голосом, проверив сперва, что мама не услышит: — Она настоящее Зло!

Два года спустя Гордон всё ещё не в восторге от их соперничества.

Сегодня Бэтмен доставляет ему капо, который, как думалось, покинул страну. Преступник связан по рукам и ногам, рот заклеен липкой лентой, он валяется на капоте машины Гордона; особый шик фокусу Бэтмена придаёт факт, что машина стоит на охраняемой полицейской стоянке. Знак, налепленный на грудь, оставляет Лоуба с носом: специальная доставка для лейтенанта Гордона.

Капо в бешенстве, как и комиссар, а окружной прокурор ухмыляется, будто получил на Рождество всех девочек из «Рокеттс».

Когда Гордон поворачивается к начальству, он старается не улыбаться.

— У нас нет доказательств, что это действительно Бэтмен, — говорит он. — Возможно, Спикатти сам решил сдаться.

Если приходится лгать, он может делать это совсем уж напоказ.

Когда он возвращается к своему столу через четыре часа после того, как должен бы уже уйти домой, то есть два часа спустя с начала праздничного ужина, который запланировала Барбара, он обнаруживает на столе длинную, узкую посылку. Пока Стивенс не подтверждает, что её принёс курьер из отдела корреспонденции и она уже проверена на бомбы, Гордон даже не думает открывать её.

Коробка под обёрточной бумагой отделана чёрной кожей, крышка откидывается на золочёных петлях. А внутри полосатый галстук серебристо-серых оттенков. Никакой записки, только изящная и легко читаемая подпись на упаковке: «Лейтенанту Джиму Гордону».

— Вот дерьмо, — выдыхает Стивенс и благоговейно проводит пальцем по шёлку, а потом переворачивает и смотрит изнанку. Он присвистывает. — Поздравляю, ты приобрёл таинственного поклонника с неплохим вкусом.

— Возможно, это некое сообщение.

— Очень дорогое сообщение.

Гордон ничего не знает о том уровне жизни, что много выше него, но тон Стивенса подсказывает ему, сколько может стоить такой галстук. В последнее время Гордон старается одеваться посолиднее (Барбара следит за этим), но он не тратит на костюмы слишком много, а на галстуки того меньше, и теперь он озадачен. И встревожен.

— Узнайте отправителя. Я скорее сдохну, чем суну голову в петлю, присланную Марони или любым другим ублюдком.

Стивенс только усмехается:
— Спрятал скелета в шкафу, а, Джимбо? Сначала верёвочка на шею, а потом за неё и в суд, с иском об отцовстве? Сегодня-то День отцов.

— Чёрт возьми!

Он сметает галстук в ящик стола и мчится домой. Когда он добирается, дети уже в кроватях, а ужин совсем остыл. Лицо Барбары напряжено, но он видит смирение в её глазах.

— Иди, поцелуй Джимми, — говорит она. — Он ждёт тебя и не спит.

Бэбс — крошечный розовый бутон из одеял и подушек на кровати уже совсем взрослой девочки. Глаза Джимми блестят в свете ночника, он быстро садится, увидев, как его папа тихонько входит. Волосы у мальчика торчат во все стороны, а на лице надежда и восторг.

— Ты работал с Бэтменом? — шёпотом спрашивает он.

— Да, — шепчет в ответ Гордон. — Он всё так же ловит плохих парней.

Улыбка Джимми освещает ночь ярче и прекраснее любого прожектора.

***

Когда Джимми семь, он дарит Гордону картинку с полицейским, которого нарисовал сам. Бэбс дарит липкую от клея открытку, сделанную из плотного картона и с невероятным количеством блёсток.

У него нет времени, чтобы снова принять душ и переодеться перед тем, как он пойдёт на работу. Так что день будет трудным. Борьба с бандитскими шайками и сама по себе тяжела, и не станет легче, если он будет сверкать как сказочная фея.

— Тебе нравится? — спрашивает Бэбс, а Джимми за её спиной закатывает глаза.

— Изумительно, дорогая, — отвечает он, и ничуть не лжёт.

— А мой подарок не такой девчачий, — шепчет Джимми ему на ухо. — А её ты можешь выбросить, я никому не скажу.

Коробка, которую Гордон обнаруживает на своём столе, как только выходит на смену, выглядит в точности как первая. Фактически в первый миг он думает, что это она и есть, что кто-то вытащил её из стола, куда он убрал её и забыл. Однако когда он открывает ящик, старший из «близнецов» пялится на него.

В этот раз галстук синий, из жаккардовой ткани. Отлично подходит к запасному костюму, одному из тех, что он держит в офисе на случай, если испачкает костюм, который на нём. Брызгами крови или рвотой, как правило. Реже — пролитым кофе. У звания лейтенанта есть свои привилегии, но в них не входит уменьшение количества грязи и физиологических жидкостей. По крайней мере, в том варианте работы, какой выбрал он.

Гордон швыряет коробку в ящик, к первой.

— Вы когда-нибудь выясните отправителя? — спрашивает он у Стивенса.

— Чёрт, — тот выглядит виноватым. — Я забыл посмотреть.

На самом деле Гордон не может винить его, в криминальном отделе не так уж много свободного времени, а загадка галстука ничтожна против дел, которые они пытаются распутать. Он сам поднимает трубку, чтобы выяснить компанию курьера, но тут появляется Буллок, вопя что-то об офисе окружного прокурора, и это сразу отметает все лишние мысли.

Сегодня они обнаруживают подругу Рамазанова разорванной в клочья собаками. Невероятно, но она ещё жива, и Джим падает возле неё на колени, отчаянно пытаясь оказать первую помощь телу, вокруг которого, кажется, крови больше, чем оно могло бы в себе удержать.

— Кто сделал это? — требует он и думает: «Заявление умирающей, его допустимо использовать».

Её глаза тускнеют, возможно, она и не слышит его. Девушка умирает в течение минуты, так и не сказав ни слова.

— Господи Иисусе, ну и месиво, — бормочет Вуерц, подойдя к телу.

Гордон так и сидит, повесив голову, подавленный и обессиленный.

— Проклятье, — говорит он наконец и чувствует кровь, слепившую его волосы и пропитавшую штанины. На стене в рамочке фотография улыбающегося мальчика — возраста Джимми.

— Тебе не помешал бы душ.

Служба опеки забирает сына покойницы даже раньше, чем прибывают коронёры, такое впервые на памяти Гордона. У одного из оперативников есть спортивный костюм в багажнике автомобиля, так что Гордон переодевается, а пропитанную кровью одежду запихивает в полиэтиленовый пакет. Вернувшись в свою клетушку, он принимает душ в раздевалке и надевает чистую рубашку и запасной костюм, только сейчас поняв, что все его запасные галстуки уже в чистке или нуждаются в ней. С неохотой он надевает тот, который получил сегодня утром от загадочного обожателя.

На его фоне вся остальная одежда Гордона выглядит дешёвой, но, с другой стороны, так и есть. Гордон никогда особо не тревожился за свой внешний вид — это всегда было пунктиком Барбары, — но он уже узнал, что облачение может стать оружием не хуже других. А он должен быть вооружён по максимуму, если имеет дело с ублюдками типа Марони или Гэмбола.

В эту ночь на крыше он рассказывает, кричит в лицо о произошедшем Бэтмену и словно до сих пор чувствует пальцами липкую, скользкую кожу умирающей женщины и лихорадочный жар крови, множеством мелких крапинок усеявшей его лицо. Когда он наконец выдыхается, его ошарашивает стоическое молчание Бэтмена, и Гордон осознаёт, насколько позорной была его вспышка. Из всех жителей Готэма он сорвался на том, кто точно не заслужил этого.

— Прости, — с трудом говорит он. — Тяжёлый день.

— Ты не можешь спасти всех.

— Я могу попробовать, — отвечает устало Гордон и слегка улыбается, потому что у них был этот разговор, хотя в прошлый раз неплохие советы давал вовсе не Бэтмен.

Бэтмен сдвигается с места и его плащ шелестит вокруг его ног.

— Иди домой. Сегодня День отцов.

— Чёрт побери!

Гордон уже торопливо идёт к лестнице, когда вдруг слышит в спину:
— Хороший галстук.

— Что?

Послышалось? Он замирает, продолжая глядеть под ноги. Но когда оборачивается назад и осматривает место их встречи, Бэтмена там уже нет.

***

Когда Джимми восемь, он дарит папе захлопнутую дверь и россыпь конфетти из комикса, который сделал на уроке. Бэбс дарит букет из цветов-оригами, приклеенных к рукоятке ёршика для чистки труб. Она тоже всё сделала сама (а мама только помогала).

— Джимми, — зовёт Гордон через дверь и смотрит под ноги на клочки бумаги с нарисованными на них яркими изломанными символами. — Зачем ты это сделал?

В комнате раздаются глухие звуки, швыряются в стены книги, ноги шумно и выразительно топают по полу. Джимми в том возрасте, когда он думает, что злость обязательно должна быть громкой, поэтому все вещи его комнаты оказываются в условиях знаменитого дарвиновского отбора.

— Сынок!

— Это был комикс о Бэтмене, не о тебе! — кричит Джимми после очередного грохота. — Уйди! А тебя я ненавижу! Надеюсь, ты умрёшь! Оставайся мёртвым!

— Врач говорит, что после шока это нормально, — ровно замечает Барбара, когда Гордон медленно спускается вниз, держа обрывки комикса в горсти. Они кажутся сломанными костями. — Он говорит не всерьёз.

— А вот я люблю тебя, папочка, — щебечет Бэбс и запрокидывает лицо для поцелуя.

— Я тоже люблю тебя, принцесса.

Он целует её в лоб, словно касается губами цветочных лепестков; она пахнет свежеиспечённым хлебом и йогуртом, от которого, если заслужила за хорошее поведение, никогда не отказывается.

Поцелуй Барбары спокойный, осторожный. И горчит как кофе.

Они так и не смогли до конца убрать все следы взрыва в участке. Большая часть кабинета Гордона уцелела, а вот пепельница Джимми развалилась на части. Новое помещение в здании муниципалитета сковывает его, душит как цепь на шее, но все рабочие материалы здесь — и Гордон тоже остаётся, пока его старый дом опечатан.

В этот раз коробка на его столе помечена: «Комиссару Джиму Гордону», а галстук тёмный, чёрный узор на чёрном — траурные цвета. Слишком много похорон в прошлом месяце он посетил, а вскоре, возможно, их будет ещё больше. Как всегда в Готэме.

Гордон позволяет галстуку скользить по ладони, любуется мерцанием света на шёлке и думает отстранённо, насколько лучше тот старого чёрного полиэстера, который он надевал раньше.

— Ах ты гадство! — говорит Стивенс, замерев в дверном проёме.

— Неважно, — отвечает Гордон. — Это неважно.

Теперь у него есть подозрения, но вряд ли он сможет подтвердить их. Он не встречал Бэтмена с ночи, когда умер Дент, пусть даже иногда, ближе к ночи, возвращался к участку и поднимался по лестнице на крышу, чтобы ждать у разрушенного сигнала. Могло быть совпадением, что первый галстук ему прислали как раз в тот год, когда Бэтмен вошёл в его жизнь.

Ему не платят, чтобы он верил в совпадения. Но если он прав, у него есть доказательство, что его партнёр до сих пор жив. Гордон надеется, это также означает, что тот в порядке.

Сегодня ночью он приходит домой, как и вчера: в тёмный дом, под звуки плача, раздающегося из комнаты Джимми, из-за закрытой двери. Он осторожно приоткрывает её. Больше недели его не рады были тут видеть, но сейчас Джимми, сидящий на кровати, тянет к нему руки, его слёзы сияют как звёзды в ночи.

— Я правда-правда не хотел, чтобы ты умер, — рыдает он, когда Гордон обнимает его крепко и прижимает к себе, будто поймал своего мальчика за миг до падения.

— Я знаю, — хрипло бормочет он ему в волосы.

— Пап?.. Не умирай снова.

Гордон не обещает того, что не сможет выполнить.

— Я люблю тебя, сынок, — шепчет он. — И всегда буду любить.

***

Когда Джимми десять, он дарит ему стандартную открытку от «Холмарк», подписанную внутри Бэбс и им.

— Выбирала Бэбс, — пожимает он плечами. Его подпись внутри очень проста: «Дж.».

— Спасибо, сынок, — отвечает Гордон и тянется, чтобы растрепать волосы Джимми, но тот отбивает его руку и одаряет холодным, недоброжелательным взглядом, перед тем как отворачивается.

Джимми не может понять, почему Бэтмен ушёл, и не может понять, почему его папа стоит перед телекамерами и только и может, что врать. Мальчику всего десять, и он, наверное, не поймёт правды, но и сам Гордон иногда не может разобраться. А ведь он достаточно стар, чтобы уже знать, как лучше.

Герои Джимми ускользают один за другим: Бэтмен благодаря СМИ, отец — из-за лжи, которая несмываемой невидимой грязью оседает на его руках. Гордон, который самолично вырвал бы у себя сердце, если бы это избавило его сына от уже второго цикла страданий, остаётся в стороне и смотрит беспомощно, как доверие в глазах маленького мальчика сменяется обидой, затем злостью, а следом и разочарованием.

В этом году в коробке галстук-бабочка — официального вида, которую надевают со смокингом, а не с деловым костюмом, больше подходящим для работы Гордона. Бабочка не такая простенькая, какую он обычно носит, на ткани есть узор, который становится заметен при прямом освещении. Но всё же она достаточно скромна, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Как тебе? — спрашивает он Барбару, когда уже поздним вечером показывает подарок дома.

Та смотрит на бабочку с любопытством, а потом, ловко и сноровисто справляясь со сложными петлями, завязывает её вокруг воротника. Вот у Гордона такого мастерства нет.

— Она идёт тебе, — выносит приговор Барбара. — Лучше, чем любая другая.

— Ты можешь полюбоваться, как она будет на мне завтра, — предлагает он. Поймав ладонь жены, он касается поцелуем её пальцев, загрубевших от мытья посуды, от уборки — от ежедневной борьбы по превращению «места проживания» в «дом». — Можем нанять на вечер няню.

Слегка улыбнувшись, Барбара качает головой и отводит ладонь.

— Я обещала детям, — сдержанно говорит она, — что у нас будет целая ночь кино. Только мы трое.

«…Снова», — почти слышит он, но она не произносит этого.

Гордон надевает бабочку следующим вечером на открытии нового здания суда.

Мэр отводит его в сторону.

— Постарайтесь провести немного времени с господином Даггеттом, — приказывает он. — Нам нужна его поддержка нового закона о вооружении. И бога ради, Джим!.. Не проще было наконец купить смокинг чем каждый раз брать его в аренду?

В течение всего вечера Гордон невольно тянется ладонью к бабочке, спотыкается пальцами о гладкую, дорогую ткань и думает устало, не признак ли это, что он скорее предпочёл бы петлю.

В эту ночь они наконец получают наводку на Зсасза. Звонок Монтойи перехватывает его на середине разговора и даёт возможность улизнуть из светской беседы. Когда он уже отдаёт по телефону приказы и чёрно-белые мчат по улицам Готэма, чтобы раскинуть сети, а сам он разворачивается к выходу, оказывается лицом к лицу с принцем Готэма: Брюсом Уэйном, собственной персоной.

— Простите, — улыбается Брюс, останавливая его ладонью за миг до столкновения. Его зубы ослепляют белизной. — Уже убегаете?

— Работа зовёт, — извиняется Гордон, как никогда понимая разницу между безупречно подогнанным костюмом и его собственным, сидящим просто ужасно.

— У вас бабочка сместилась.

Брюс протягивает ладони к нему, чтобы выправить её фамильярно и с той чрезмерной тщательностью, которая выдаёт слишком много выпивших людей. Однако пальцы его вполне уверены и умело расправляют ткань, возвращая бабочку к центру.

— Мне не нужен идеально сидящий галстук, чтобы арестовать очередного отброса, мистер Уэйн.

— Вы должны всегда выглядеть достойно, — отвечает Брюс и, улыбнувшись, отстраняется. В его глазах, с удивлением замечает Гордон, смертельная усталость — при всей-то их яркости. — Одна работа и никаких развлечений, комиссар?

И вправду, Гордон самый эффектно одетый полицейский из участвующих в облаве. Тем не менее Зсасз, когда его всё-таки ловят, этого не ценит.

***

Когда Джимми тринадцать, Барбара дарит Гордону предложение жить раздельно.

— Нам стоит обсудить это, — говорит она по телефону, потому что уже второй день Гордон не может позволить себе уйти из офиса. У GPD в самом разгаре совместная с ATF, DEA и Службой Национальной Безопасности операция с целью ликвидировать разветвлённую преступную сеть, контролирующую и криминальные группировки, и сбыт наркотиков. Но как только Гордон думает о том, чтобы поехать домой, начинает разваливаться структура этого сомнительного товарищества, которое собралось по его инициативе. Готэм не может позволить себе так опозориться.

Первая мысль Гордона, что Барбара пошутила. Вторая — что для шутки выбрано совсем неудачное время.

— Мы можем обсудить это позже? Если я чем-то тебя обидел, я…

— Ты хоть помнишь, что сегодня День отцов? — перебивает Барбара, а вокруг Гордона опять начинается склока о юридических границах полномочий. — Бэбс связала тебе шарф. Сама. Почти не ложилась спать — три ночи подряд! — чтобы успеть вовремя.

— Барб… — беспомощно просит он, не зная, как закончить предложение.

— Просто приходи домой, Джим. Когда сможешь, — с усталостью говорит Барбара. — Тогда и поговорим.

По её голосу кажется, что для себя она уже всё решила, и Гордон не сможет изменить этого решения, даже если ему под силу справиться с самовлюблёнными федералами, толпящимися у него в кабинете.

После этого разговора он не может сконцентрироваться на работе. Вкус пепла и страха оседает у него на языке, неясным ощущением тошноты настигает понимание, что мир разваливается на куски прямо в его ладонях. Так что, когда минут десять спустя курьер приносит ему посылку, он хватается за неё как утопающий за брошенный канат.

Нынешний галстук тёмно-зелёный, почти легкомысленный, хотя в последнее время Гордон не настолько любит мрачные цвета, чтобы отказаться носить его. Теперь у него семь галстуков, все они в родных коробках, сложенных друг на друга и спрятанных в ящике его стола. Вдобавок к семнадцати, что висят дома, получается двадцать четыре.

На Гордона и в самом деле слишком много всего завязано.

Слишком много вокруг узлов.

Эти же галстуки, эти дары, Гордон надевает только по особым случаям. Не к политически важным или освещаемым в прессе, а во время по-настоящему, наиболее важных, когда жизни висят на волоске. Он надевает их, если чувствует, что и ему нужна рука помощи, поддержка, чтобы пережить следующие несколько часов. Галстуки, конечно, не сам Бэтмен, но когда он надевает их, почти чувствует, как старый партнёр прикрывает ему спину, наблюдает за ним откуда-то со стороны. Ему достаточно этого ощущения, большего он и не просит.

Если Гордону и правда понадобится Бэтмен, верит он, если корабль светлого будущего Готэма накренится, а им останется только молитва, надежда да горстка патронов; если возникнет крайняя необходимость — тогда Бэтмен придёт. Он говорит так себе, потому что не в силах представить себе альтернативу. И возможно, раз Бэтмен до сих пор не вернулся, они всё же справляются со своей работой.

Теперь галстуки стали чем-то вроде тотемов, талисманов на удачу. В такие дни, как сегодня, Гордон не единственный, кто хочет побыть суеверным. Его люди поглядывают на него прямо сейчас, когда он стягивает надетый галстук и заменяет его подаренным.

— Неплохо, — замечает Монтойя и ухмыляется.

— И к костюму идёт, — добавляет Стивенс.

Гордон вспоминает чёрное на чёрном, которое на чёрном и ещё раз на чёрном, — сочетание так любимое подозреваемым дарителем.

— Думаю, кем бы он ни был, у него есть вкус.

В этот день языколомающая путаница трёхбуквенных аббревиатур заканчивается успешной совместной операцией. Объёмы незаконных поставок оружия и наркотиков тянут на десять с половиной миллионов долларов, а впридачу под арестом оказываются сорок два мафиози высокого ранга и члены их банд. В этот день комиссар Джим Гордон спасает жизнь агента DEA, и под вечер его доставляют в больницу с пулей в плече. В этот день он уговаривает свою жену, страдающую от чувства вины, дать ему второй шанс, последний шанс, прежде чем она отдаст своего мужа Готэму навсегда.

В эту ночь он пишет две копии своего признания: одну — для Гарсии, когда Готэм будет готов узнать правду; а другую — чтобы быть озвученной с последней волей. На всякий случай Гордон готовится оказаться первым.

***

Когда Джимми пятнадцать, он дарит папе молчание. Бэбс звонит из Кливленда, где Барбара присматривает новый дом.

— «Амазон» тормозит, — говорит она, — но подарок я тебе отправила.

Он до сих пор хранит у себя на столе открытку, которую она сделала в трёхлетнем возрасте. Сейчас та в рамке и потому больше не будет розового отлива на документах, которые Гордон пересылает Гарсии, хотя иногда то одна блёстка, то другая сбегают из-под стекла, чтобы проявиться, сияя самодовольно, на сшивах страниц.

— Не нужно было, — бормочет он.

— А я считаю, что нужно. Ведь ты мой папа. Поздравляю с праздником, папочка! Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, милая.

Он прикрывает глаза от боли в груди.

Джимми очень лаконичен, почти угрюм, словно не перерос бунт против родителей-наседок ещё в ранней юности. Теперь он молчалив, хотя Барбара рассказывает, что с друзьями Джимми уж никак не тихоня и пошутить любит.

У него с сыном, похоже, больше нет ничего общего. Где-то по пути они растеряли способность говорить на одном языке. Гордон спрашивает, как дела в школе, и «Ничо так» слышит в ответ. Спрашивает о спортивных соревнованиях и учёбе. «Хм?» «А как твоя девушка?» — интересуется он и слышит, что она «Нормально».

— Я люблю тебя, сынок.

— Пока, — отвечает Джимми. После развода он ни разу не сказал отцу «Я люблю тебя». Ни разу.

Гордон недавно вернул свой офис обратно в здание криминального управления, где может держать руку на пульсе ведомства и, вот совпадение, оказаться подальше от цепкой руки Гарсии. Тот, кто шлёт ему галстуки, не испытывает от переезда никаких трудностей и не отстаёт ни на шаг.

В этом году галстук синевато-серого цвета.

— Эй, да это прямо под цвет ваших глаз! Миленько, — поднося галстук к его лицу, улыбается Монтойя, когда они вместе со Стивенсом послонялись вокруг и как раз подкараулили открытие подарка этого года.

— Разве?

— Вы никогда не смотритесь в зеркало? — хмыкает она.

Он смотрится, но, как всегда, не настолько внимательно.

Гордон надевает галстук, потому что тот выглядит лучше, чем нынешний, и потому, что ему очень нужна даже самая малая помощь, чтобы пережить праздник. Сегодня он должен быть хорошим отцом, но не имеет права, потому что так и не смог им стать.

В этот же день его вызывают в Аркхэм, потому что Джокер умер, убит ударом в глаз собственным психиатром. Её заковывают в наручники, а она всё улыбается дикой, застывшей улыбкой и не пытается оправдаться. Не то чтобы психиатру Джокера нужен был повод, учитывая обстоятельства; тот — воплощённая первопричина.

Был первопричиной.

Гордон стоит над телом и смотрит на лицо, которое было бы красиво, не будь на нём шрамов, и думает с холодным изумлением: «Остался только я».

— И кто теперь усомнится, что терапия не помогает? — с удовлетворением замечает Стивенс.

— Он так и не сказал нам, кем был, как его зовут. — Глава Аркхэма — нервный мужчина, одержимый судебными исками. Он ходит с места на места, заламывая руки. — Что!.. Что они проставят в свидетельстве о смерти?

— Его имя, — размыкает губы Гордон. — Джокер.

В эту ночь он поднимается на крышу с бутылкой виски и поправляет разбитый сигнал, веря, что, возможно, именно сегодня, именно в эту ночь из всех ночей, он снова услышит тот голос в темноте. И, если повезёт, будет миг на один-единственный вопрос.

«Он правда умер?» — спросит он. Или «Ты видел его?», или, может даже, «Как ты сам?»

Никто не приходит, и он выпивает свой бокал в одиночестве, а затем выплёскивает другой на прожектор. За старые добрые времена.

***

Когда Джимми шестнадцать, он дарит отцу пять слов.

— Как у тебя дела? — спрашивает он в этот день по телефону.

— Лучше, — отвечает Гордон. — Армейский корпус разработал временную подвеску для Восточного моста, так что его можно использовать, в ограниченных пределах. Главный госпиталь заработал в полном объёме, остались только Святой Франциск и Маймонид.

— Как ты сам, пап?

Гордон не знает, как ответить.

— Мне не хватает его, — говорит он наконец.

После паузы его сын откликается:
— Мне тоже.

Как только Готэм был открыт снова, они начали говорить, по-настоящему говорить, в первый раз за эти годы. Они будто незнакомы друг с другом, но Гордон привык выводить незнакомцев на разговор, а Джимми всё ещё его маленький мальчик — сейчас уже молодой человек, — который вместе со своей сестрой так и остались сердцем Гордона, вырванным из его тела и выставленным наружу. Гордон тянется к нему, как тянулся всегда, как всегда будет. И в этот раз Джимми откликается и возвращается назад. Они осторожны друг с другом, связь слаба, ведь они причинили друг другу боли много больше, чем ожидали бы, но сейчас всё по-другому. Они могут построить всё снова, если Джимми позволит.

А Гордон умеет восстанавливать, практики у него предостаточно.

Телефонные сигналы после наступления Освобождения (слово придумали газеты, не Гордон) прерываются, но звук чёткий. Звонки становятся секундами, вырванными у вечной загруженности, у голодных ртов всех тех дел, которые требуют внимания Гордона. Расчистка улиц. Размещение военных. Восстановление городского управления. Списки без вести пропавших.

Он делает эту работу, потому что кто-то должен её делать. Его люди всё ещё обращаются со всеми делами к нему, игнорируя его публичную отставку с той же упрямой настойчивостью, с какой они пережили пять месяцев в подземельях, битву на улицах, всю зиму в осаде. Гордон не может разочаровать их ещё раз. Готэму нужен работающий полицейский департамент — нужны герои. А департамент решает, что им нужен именно Гордон.

И потому он остаётся.

За пределами Готэма если люди, политиканы, которые продавили своим весом рассмотрение и принятие Акта Дента, которые хотели бы увидеть на скамье подсудимых Гордона. Едва ли не каждый день он жалеет, что ещё не там.

— Ты хочешь в тюрьму? — спрашивает Джимми.

— Не знаю, — отвечает он. — Возможно, я заслужил это за всё, что сделал, как ты думаешь?

В трубке тишина.

— Ты только сделал то, что должен был, чтобы защитить всех. Ты и Бэтмен. Вместе.

— Я люблю тебя, сынок, — говорит Гордон, как говорил почти каждый день с рождения Джимми.

И в этот раз, впервые с тринадцатилетнего возраста, Джимми отвечает:
— Я тоже люблю тебя, папа.

Первая встреча сегодня: с полковником Уориком, командующим миротворческих сил, восстанавливающих Готэм. Уорик — сдержанный и порядочный военный, хотя и несколько твёрдолобый, по мнению Гордона. С ним приятно работать. Уорик отвечает ему взаимностью с примесью благоговейного уважения, которое порой заставляет Гордона чувствовать себя неловко.

— Конечно, они не выдвинут обвинения против вас, — удивляется пришедший вместе с Уориком военный судья-адвокат. — Что они могут вам пришить? Вы не принимали закона — приняли они. Всё, что вы делали, было абсолютно законным.

— И вы герой, национальный герой. Лидер сопротивления, люди которого спасли город. Вы спасли восемь с половиной миллионов человек от ядерного взрыва. — Вот она, эта нотка в голосе Уорика.

— Спас Бэтмен, а… — пытается сказать Гордон, но его прерывают.

— Он не успел бы, если бы там не было вас.

А судья-адвокат добавляет прагматично:
— В любом случае они не выдвинут обвинение против вас. Завтра должны объявить о вашем награждении Президентской Медалью Свободы, и с точки зрения политической последовательности в решениях было бы обескураживающим сразу после этого бросить вас за решётку.

— А вы не знали? — Уорик удивлённо спрашивает, стоит ему взглянуть на Гордона. — Я же твердил вам: вы герой.

Не испытывая ни малейшего желания говорить об этом дальше, Гордон сворачивает встречу.

Здание криминального отдела стало штаб-квартирой всего полицейского департамента, именно тут решаются ключевые вопросы по восстановлению закона и порядка на улицах Готэма. Как и здание мэрии, как все здания, отданные бюрократии и правительственным службам, во время Изоляции (снова слово газетчиков, не его) его распотрошили бродячие банды и подручные Бэйна.

Почти всё в офисе Гордона, когда он впервые возвращается к своему столу, или растащено, или разломано, но ему никогда не нужно было слишком многое, чтобы делать свою работу. По-настоящему необходимы и незаменимы для него лишь воспоминания: пепельница Джимми, вся в блёстках открытка Бэбс, их фотографии.

Галстуки.

Узелки на нитях от него к другим.

Работа по восстановлению утраченного занимает много времени, но самое сложное в уборке — начать её. Во многом помогли гражданские, добровольцы, лучшие из жителей Готэма, которые работали день за днём во имя «бравых молодчиков Готэма», отдавших свои жизни за свободу города.

Когда он приходит в уже работающий офис, чувствует себя почти как в старые времена. Здесь царят звонки телефонов и рабочая суета множества людей, знающих, за какое дело взяться первым, и понимающих важность своей работы. Гордон приветствует всех встречных по имени, пока идёт к себе, и кожей осязает пустоту за столами, где должен был встретиться взглядом то с одним достойным мужчиной, то с не менее достойной женщиной.

— Джон?

Поражённый, он сбивается с шага, не в силах поверить.

— Комиссар. — Блейк выглядит оробевшим, у него в руках коробка с наполовину сгоревшими папками. — У меня было чуть-чуть свободного времени, вот я и подумал, что помогу немного.

Гордон сжимает его плечо, молчаливо благодаря.

— Вы только представьте! — встревает Стивенс и кивает на кабинет Гордона. — Как по графику.

— Что?

Монтойя усмехается:
— Гляньте сами. Смерть, налоги и ваш тайный поклонник. Спорить готова, кто бы он ни был, его не было в городе, когда всё началось.

Все трое вдавливаются в кабинет следом за ним, толкают друг друга, будто расшалившиеся щенки. Но когда Гордон видит коробку на столе, то думает поначалу, что над ним отвратительно пошутили. Почтовые метки на упаковке отличаются от тех, какие он видел в прошлые годы. «Готэм», — обычно гласили они. «Фирензе», — сообщает нынешняя. Дата отправки: неделю назад.

— Как она попала сюда? — спрашивает он, потому что почта не работает и не будет работать ещё несколько дней.

— Принёс посыльный, — пожимает плечами Стивенс. — Один из тех армейских. Похоже, что друзья у нашей отправительницы высоко сидят.

В этот раз галстук тёмно-красный, благородного цвета, но на удивление жизнерадостный. Он нереальным видением скользит по дрожащим ладоням Гордона, а потом возвращает в действительность ощущением едва уловимого цепляния шёлка за шершавость мозолей.

— Здорово, — говорит Стивенс. — А она умеет быть пунктуальной.

— Или он, — хмыкает Монтойя. — Что ты заладил, что это «она»? Может, это парень. Не будь ханжой, Джерри.

— О, Господи! И зачем я только представил?..

— А что происходит? — спрашивает Блейк, единственный, кто не в курсе.

Гордон держит галстук на ладони, представляя себе путь, какой тот проделал, чтобы оказаться здесь, именно в этот день. Два детектива как раз раскрывают перед Блейком суть таинственной традиции, которая началась уже бог знает когда. Он чувствует, как время от времени любопытный взгляд Блейка скользит по его лицу, но не поднимает взгляда.

— Приятно знать, что некоторые вещи не меняются, — подытоживает Стивенс, когда они заканчивают рассказ.

— Хм, — задумывается Блейк, — «Фирензе». Это же Флоренция, так? Италия?

— Он отлично пойдёт к вашему костюму, — кивает Монтойя. — Помочь надеть?

В этот день Гордон невольно улыбается, впервые по-настоящему за несколько недель, насколько он может помнить. В этот день он чувствует счастье, истинное счастье, впервые с того момента, как развалилась его семья.

— Пусть так и будет, — говорит он, освобождая себя от того галстука, что сейчас на нём. — Пусть единственными петлями на наших шеях будут те, которые мы сами захотим затянуть.

— Кстати говоря, я же совсем забыла. С Днём отцов тебя.

— О, точно, — восклицает Стивенс под озадаченным взглядом Блейка. — С праздником, Джимбо!

— Спасибо, — отвечает Гордон, красный шёлк скользит вокруг его воротника, придавая голосу уверенности. — Теперь это и правда праздник.

Конец

---

Упомянутые аббревиатуры:

ATF — Bureau of Alcohol, Tobacco, Firearms, and Explosives (Бюро контроля алкоголя, табачных изделий и огнестрельного оружия)
DEA — Drug Enforcement Administration (Управление по борьбе с наркотиками)
GPD — Gotham Police Department (Полицейский департамент Готэма)
MCU — Major Crimes Unit (Главное управление по борьбе с организованной преступностью; криминальный отдел, криминальное управление)

[L]/Melissa/[/L] <a href="http://melisska.diary.ru/p182079931.htm">переводит</a> фанфик "Семейные узлы" (Джим Гордон и остальные) и размещает в <a href="http://nolanverse.diary.ru/p182079966.htm">сообществе</a> [J]Nolans Batman[/J], а <a href="http://dcfanfiction.diary.ru/p182080005.htm">также</a> в [J]DC Fanfiction[/J].

Вопрос: Понравилось?

1. Да		10	(100%)
Всего:		10

@темы: Жанр: Драма, Рейтинг: PG, Тип: Джен, Персонаж: Брюс Уэйн (Бэтмен), Вселенная: Ноланверс, Персонаж: Джеймс Гордон

---

"В Чёрной земле"

[Tykki]

Автор: Tykki
Бета/Гамма: нет
Название: В Чёрной земле
Дисклеймер: всё не моё.
Вселенная/таймлайн: доребутные комиксы, пост-канон
Пейринг: Чёрный Адам/Билли Бэтсон (капитан Марвел)
Рейтинг: PG-13
Жанр: пре-слэш/слэш
Размер: мини (3 140 слов)
Состояние: закончен
Предупреждение: нет
Саммари: Ностальгия - штука странная, а, научившись однажды выражать свои чувства в одной системе, иногда забываешь переходить на другую)
Примечания: написано на проект fanfic100.

В данную минуту Билли Бэтсон думал о том, что план по возвращению силы семье Марвелов, в принципе, удался. В принципе. Нет, ну, сила же и правда вернулась! И к Фредди, и к Мэри. И к нему самому.
Правда, были побочные эффекты. Которые, конечно, не обесценивали то, чего удалось достичь, но...
Короче, Билли совершенно не пребывал в восторге от того, что в результате Блэйз его поймала и посадила в какое-то подземелье в какой-то пирамиде. И Билли совершенно не собирался спорить, что эти декорации действуют ему на нервы не меньше, чем положение пленника. Он не удивился бы, узнав, что демоница воссоздала для него именно ту пирамиду, где Тео Адам убил их с Мэри родителей.
Плита, загораживавшая выход из закутка, где держали Билли, заскрипела. Тот смотрел, как она медленно отодвигается, и гадал, прислала ли Блэйз кого-то из своих слуг или явилась сама. И что она может ещё сказать: в конце концов, убить у неё его не получалось, а шантажировать было нечем, ведь он сам вытолкнул Мэри и Фредди обратно в реальный мир. И Блэйз потом хвасталась, что наложила заклятье на это измерение, и в него не сможет попасть никто из благословлённых той же шестёркой богов, что и Билли. Она это сказала, чтобы он перестал ждать помощи и потому отчаялся, но не учла, что теперь не сможет сломать его, делая вид, что кого-то из них тоже захватила.
Мудрость Соломона всё-таки очень пригождалась в такие моменты. Если бы её голос не говорил Билли, что сейчас патовая ситуация, в которой ему не смогут причинить вреда, и надо просто терпеливо дожидаться шанса что-то изменить в свою пользу, Билли бы уже всё равно весь извёлся. Потому что шутка ли - сидеть уже суток двое без еды и воды, связанным, когда какая-то сила так тянет вниз, что не пошевелиться?! Даже в облике Капитана Марвела это было тем ещё развлечением.
Плита отодвинулась достаточно, чтобы можно было впустить кого-то, кто обладал параметрами человека. И силуэт, видневшийся в проёме, был вполне человеческим.
И знакомым.
Очень подозрительно знакомым.
"Не может быть..." - глаза Билли изумлённо расширились. Не от страха, нет: храбрость Ахиллеса не дала бы душе уйти в пятки. Но не особо радовало и то, что мудрость Соломона мрачно пересчитала шансы на выживание заново, и при этом раскладе они резко понизились.
- Здравствуй, Билли, - с нехорошей усмешкой сказал Чёрный Адам. И достал из-за пояса нож.

Учитывая, что Билли не мог пошевелиться из-за магических пут, а закричать - из-за того, что ему зашили губы, к ситуации почти можно было относиться философски.
Это не помешало Билли попытаться рвануться на свободу - роль жертвенного агнца его категорически не прельщала.
Но одной силы Геркулеса тут явно было маловато.
Так что, пожалуй, когда Адам одной рукой, взяв его за волосы, запрокинул ему голову, а другой занёс нож, оставалось только смириться с неизбежным.
По крайней мере, глаза Билли не собирался закрывать до самого конца. Нет уж. Пусть Адам читает в них всё то, что Билли о нём думает. Сказать ничего не выйдет, но по взгляду и так всё ясно: с чего начали, к тому и пришли, и нужны ли вообще были те годы, за которые случалось и сражаться спина к спине, и праздновать что-то вместе, и скорбеть о чём-то вместе - если в итоге всё вернулось на круги своя? Если в итоге Чёрный Адам стал убийцей ничуть не лучше Тео Адама, так же одержимым, похоже, идеей извести семью Бэтсонов окончательно?
- Не дёргайся, - сухо предупредил Адам, нарочито не обращая внимания на буравящий его взор. И, поддев ножом суровую нитку, которой были зашиты губы Билли, перерезал её с одного края. А потом, повернув нож острием к себе, выдернул её пальцами.
Только выдержка Атласа и помогла Билли не заорать от боли. Это, да ещё нежелание доставлять такое удовольствие врагу.
Хотя... зачем Адам вообще это сделал?
- Заклинания, которыми ты связан, нацелены на капитана Марвела, - сообщил тот, глядя в лицо Билли. - Скажи слово. Тогда они перестанут действовать.
- Что, правда? - губы быстро заживали, но здорово горели. - А может, это всего лишь уловка, чтобы заставить меня принять уязвимый облик?
- Глупец. - И без того смуглое лицо Адама потемнело ещё сильней. - У нас нет времени на споры. Говори.
- Благодарю покорно, но - почему я должен тебе верить? Тебе?
Адам медленно вдохнул и выдохнул.
- Что же, значит, скажу я, - сквозь зубы процедил он. - Шазам. - И он быстро отскочил назад, чтобы самому не попасть под молнию.
Несколько вещей произошли почти одновременно.
Во-первых, как и ожидалось, Билли снова превратился в обычного семнадцатилетнего мальчишку. Во-вторых, он понял, что больше не прикован к месту ни в прямом, ни в переносном смысле и может двигаться. В-третьих, широкая ладонь зажала ему рот, и Адам подхватил Билли под мышку и понёс к выходу.

В узких, с низким потолком коридорах пирамиды неудобно было лететь, но Адам как-то умудрялся, только изредка переходя на бег. Сначала Билли думал, что его несут к Блэйз. Но Адам слишком спешил; а, когда на пути встал отряд мумий и скелетов, просто пролетел насквозь, плечом загородив своего пленника от рикошетящих во все стороны обломков костей.
Наконец они вырвались наружу, под лучи закатного солнца. Адам тут же взмыл вверх, и Билли получил возможность оценить долину с пирамидами в дельте реки под ними. Он не знал, копия ли это чего-то реально существовавшего или просто усреднённая иллюзия, но зрелище было впечатляющее. Адам тоже кинул взгляд вниз и пробормотал:
- Кемет прекрасна, даже когда её воссоздаёт демон...
В его голосе звучало что-то, похожее на тоску по дому. Билли почти готов был посочувствовать - но вспомнил, о ком идёт речь, и заставил себя ожесточиться.
Не заметив этой внутренней борьбы, Адам вернулся к делу:
- Врата в реальный мир отсюда чуть более, чем в половине суток полёта. Они не выпустят и не впустят никого, благословлённого твоими богами, но к моим отношения не имеют. То же самое и с чарами, на тебя наложенными. Так что, будь добр, не превращайся обратно. Всё ясно?
Билли кивнул.
- Хорошо, - сказал Адам и убрал ладонь от его рта.
- Шазам.
На этот раз молния ударила в них обоих. И заклинание тут же потянуло Билли вниз, несмотря на вернувшиеся способности капитана Марвела.
- Идиот! - выругался Адам, возвращённый в немагическое состояние. Билли успел подметить, что облики Адама снова различаются только одеждой. - Шазам! - Предыдущая молния разнесла их на порядочное расстояние друг от друга, и сейчас магия только на Адама и подействовало. Он попытался поймать Билли в воздухе, но чары были слишком сильны и только тащили вниз обоих.
Мудрость Соломона намекнула, что, возможно, Адам и не лгал. Билли с неохотой согласился и повторил:
- Шазам!
...к сожалению, не дослушав, что ещё имел сказать Соломон. А тот как раз собирался добавить, что они слишком близко к земле, чтобы сейчас превращаться обратно.
Адам, отлетевший подальше, ещё когда Билли выговаривал первый слог, выругался снова:
- Трижды идиот!
И сделал то, что мог сделать в этой ситуации: понимая, что просто поймать уже не выйдет, метнулся почти вдоль песка, схватив Билли за ворот джемпера и протащив с собой ещё сотню ярдов, пока верхушка очередного бархана не прервала их полёт.

Билли быстро оправился от шока падения. Пока он вытряхивал песок из волос и проверял, всё ли цело, Адам мрачно висел в паре футов над поверхностью и, скрестив на груди руки, ждал.
- Гм... Спасибо. - По природе Билли Бэтсон был мальчиком честным. И вежливым. Поэтому говорил "спасибо", когда было, за что, вне зависимости от того, как относился к тому, кому это говорил.
Судя по тому, как на лбу Адама взбухли вены, благодарность мало его тронула. Он сдерживал гнев ясно видимым усилием воли, и это было даже удивительно: раньше он мог взорваться и на меньшее.
- Я поручился, что тебя верну, - процедил он наконец. - Не мешай мне хотя бы в этом.
- Перед кем поручился? - полюбопытствовал Билли, гадая, не пытается ли Адам таким образом примириться с волшебником.
- Перед Фредди Фриманом.
- О.
В общем, наверное, логично: у Фредди с Адамом не было персональной вражды, он, в отличие от Мэри, и правда мог бы к нему обратиться (Билли не знал, что Фредди прибегал к помощи Адама и раньше, во время Последнего Кризиса).
- По проявлению магии нас наверняка отследили, - продолжил Адам. - Я не против сразиться с легионом бесов владычицы Блэйз, но, если в процессе тебя похитят, мне придётся снова тебя искать. Я же хочу просто выполнить обещание и избавиться от необходимости тебя видеть. Не сомневаюсь, что это взаимно.
- Ну... да.
- Значит, мы достигли соглашения? Я верну нас обоих в реальный мир, а ты не будешь мне мешать? - каждое слово Адама сочилось сарказмом, и Билли мысленно возмутился на тему того, что с ним снова разговаривают, как с ребёнком. Но ответил:
- Да.
- Хорошо, - кивнул Адам. И протянул руку.
До Билли с опозданием дошло, что его опять понесут под мышкой. Сейчас, когда это совершалось с его согласия и не в пылу момента, оно выходило как-то более неловко. Даже несмотря на то, что Адам вроде бы этому особенно значения не придавал.
Билли подошёл, Адам обнял его одной рукой за талию и взлетел вверх.

Как только закат погас, стало быстро холодать. Билли терпел, сколько мог, но джемпер с джинсами были далеко не идеальной формой одежды для ночи в пустыне, особенно учитывая высоту и скорость полёта. Но гордость не позволяла сказать что-нибудь на эту тему.
В конце концов, когда Билли стала трясти совсем уж крупной дрожью, то на это обратил внимание сам Адам.
В неверном свете луны сложно было понять, насколько цвет лица мальчика отличается от естественного, зато иней на волосах был уже заметен. Не говоря ни слова, Адам снизил скорость и приземлился возле чахлой рощицы каких-то колючих то ли кустарников, то ли низкорослых деревьев. Возможно, это был саксаул - Билли едва ли можно было назвать специалистом по пустынной растительности, а Соломон в этом состоянии подсказать ничего не мог.
Адам отпустил Билли, и тот свалился на ледяной песок, еле-еле заставив себя потом сесть, что есть силы обняв руками колени.
...Кстати. Они не в воздухе, так что, если превратиться, то падать уже некуда, зато капитан Марвел нечувствителен к холоду...
Мысль была соблазнительной, но глупой. Их бы выследили в момент: мало того, что проявление магии, так и молния с ясного ночного неба - дело заметное.
В своём полувменяемом замёрзшем состоянии Билли не сразу обратил внимание на треск веток. А когда обратил, то не сразу понял, к чему он.
Исчезнувший было из поля зрения Адам появился снова - с охапкой сучьев в руках. Через минуту загорелся костёр.
Не веря своему счастью, Билли подобрался поближе к огню, засунув руки едва ли не в него и поворачиваясь то одним боком, то другим. В спину всё равно тянуло холодом, но так было гораздо лучше, чем раньше.
Билли облизал пересохшие губы и спросил, не глядя на Адама:
- Воды случайно нет?
- Нет, - откликнулся тот. - Я не брал с собой, а в мире владычицы Блэйз, думаю, есть или пить что-либо не стоит.
В огонь можно было смотреть, не отрываясь. Тогда Адам существовал только как тёмный силуэт по другую сторону костра.
- Почему ты мне помогаешь?
- Как я уже говорил, - в голосе Адама слышалось лёгкое раздражение, - я обещал Фредди Фриману.
- Да, но ты мог этого не делать.
- Мог.
- Тогда почему? - Когда Адам не ответил, Билли тихо добавил: - Боюсь, я разучился верить, что ты способен на бескорыстные поступки.
- Значит, ты наконец повзрослел, - ровно сказал Адам. По его тону не было понятно, одобряет он этот факт или нет.
Билли понял, что жалеет о том, что Фредди не обратился к кому-то ещё. Конечно, у Изиды сейчас было собственное странствие, а Осирис увязался за сестрой, но ведь существовали специалисты и вне тех, кому вручил дар волшебник. Конечно, они, вероятно, меньше знали Блэйз и природу семьи Марвелов, и им потребовалось бы больше времени на подготовку, но... М-да.
- А может, это попытка искупления за всё плохое, что ты сделал нам с Мэри? - услышал Билли свой голос. - Начиная с убийства наших родителей?
Адам одарил его тяжёлым взглядом.
- Я не Тео Адам.
- Да, ты Чёрный Адам, - согласился Билли. - Но, кажется, я перестал понимать разницу между вами где-то после того, как ты стёр с лица земли Байэлью. - Ему было стыдно за свои слова, он знал, что в смерти его родителей действительно виноват не Адам, по крайней мере, не этот Адам. Но желание его задеть и объявить причиной всех бед пересилило.
- Значит, ты не столько повзрослел, сколько поглупел, - мрачно ответил на обвинение Адам.
- Да? - сердито вскинул на него глаза Билли. - Именно так ты объяснял всё тем, кого убивал?
- В этой стране укрывали убийцу моей семьи, - слова Адама падали гулко и веско. - Я должен был его найти. Я не горжусь тем, что сотворил. Горе и гнев ослепили меня.
- Я ручался за тебя, - напомнил Билли. - Я поверил тебе и был готов помочь, когда ты вернулся вместо Тео. Когда погибли Изида и Осирис. Что ты сделал в ответ? Убил столько людей и наделил мою сестру порченой силой!
- Мне говорили, что сила сама по себе не зла и не добра.
- Ты хочешь сказать, что во всём виновата Мэри?!
- Нет... но Дарксайд способен влиять на умы тех, кто в чём-то не уверен или чего-то слишком хочет. Например, силы.
Билли отвёл глаза. Он знал, что одно время его сестра была просто одержима этой идеей.

Неприятный разговор после этого не продолжился.
Билли, которого разморило в тепле от костра, постепенно начал клевать носом. Хотя и просыпался всё время, ёжась, из-за того, что пустынная ночь напоминала о себе холодным дуновением в спину.
- Ты можешь взять мой плащ, - предложил наблюдавший за ним Адам.
- Нет уж, спасибо, - отказался Билли.
- Нам всё равно скоро лететь дальше. Иначе упустим ночные часы.
Билли не ответил: усталость наконец взяла своё, и он уже спал, не обращая внимания ни на что.

Проснулся он в воздухе. Завёрнутый в плащ Адама.

С рассветом потеплело - и продолжило теплеть. Билли хотел снять джемпер, но Адам запретил, велев только замотать голову плащом, как тюрбаном.
Жара быстро стала невыносимой. Организм Билли и так уже был истощён и обезвожен, и солнце быстро и жадно забирало сейчас оставшиеся силы.
Если бы было хоть что-нибудь попить...
- Пить... - и, если б мог, он провалился бы сквозь землю, как только понял, что произнёс это вслух.
- Нам осталось лететь около двух часов. Терпи. - Как ни странно, в голосе Адама не прозвучало презрения.
Стыд придал ясность сознанию, и Билли, оглядевшись, заметил:
- Нас так до сих пор и не преследуют.
И, судя по его интонации, он не считал, что это хорошо.
- Да, - согласился Адам, уловивший ход его мысли. - Значит, нас ждут у врат. Постарайся не дать себя схватить.
Билли рад бы был сказать в ответ что-нибудь колкое, если бы не понимал, что ещё немного, и солнце его добьёт.

Небо и песок у врат кишели полчищами бесов. Адам, показательно не торопясь, приземлился, поставил Билли на ноги и загородил его собой.
Секунд десять стороны мерили друг друга недобрыми взглядами.
А потом весь ад Блэйз сорвался с цепи.
...Сперва Адам пытался отражать нападение, не сходя с места. Потом начал пробиваться к вратам, не отпуская плеча Билли. Но в какой-то момент произошло неизбежное - и их разметало в разные концы поля боя.
Впрочем, для Билли это поводом для паники не стало. В конце концов, восемь лет на поприще супергероя имели тенденцию учить быть готовым ко многому, в том числе к потере способностей.
- Шазам! - быстро выпалил Билли, едва на него навалилась толпа бесов. Чары тут же сковали его по рукам и ногам, но он мог говорить и повторил: - Шазам!
Две магические молнии, не причинив ему вреда, изрядно проредили вражеские силы вокруг. Билли не обольщался на тему того, что может таким образом победить, но вот продержаться до победы Адама вполне надеялся.
Разумеется, в следующее нападение ему попытались заткнуть рот. Сперва физически, потом заклятием. Но он уворачивался и звал молнию. С самой Блэйз и основной частью её сил сражался Адам, а тем бесам, которые достались Билли, всё-таки было далеко до владык преисподней. Так что его тактика на короткий период времени была вполне действенной - а когда не замеченная им тварь наконец рот ему зажала, Адам выдернул его из куча-малы и вместе с ним влетел во врата.

Билли ожидал, что портал перенесёт их мгновенно, но вместо этого они зависли в сером пространстве без верха и низа. Судя по тому, что Адам не выразил по этому поводу никаких эмоций, а просто скрестил руки на груди, это было нормально.
- Долго ещё? – спросил Билли.
- Несколько минут. – Адам стоял (висел?.. э, находился) вполоборота к Билли и смотрел перед собой. По его словно высеченному из тёмного камня лицу ничего невозможно было прочесть.
Всё-таки он был странным человеком. Его порой и хотелось, и не хотелось ненавидеть. Он отвергал предложения дружбы и поддержки, но мог неожиданно помочь, вот как сейчас. В Древнем Египте он назвал Билли братом, но через пять тысяч лет от этого отрёкся. Вытащил из Стикса, когда Билли почти утонул, - только для того, чтобы попытаться убить. Защищал Землю в Кризисах, чтобы прекратить бессмысленные жертвы, - и сам уничтожил большую часть населения целой страны.
- Что? – спросил Адам, не поворачивая головы, но давая понять, что чувствует взгляд Билли.
- Ты так и не ответил, почему решил мне помочь, - напомнил тот.
- Тебя это всё ещё интересует? – нахмурился Адам.
- Да.
- Настырный ребёнок.
Билли выразительно промолчал.
Адам вздохнул и, взяв его за плечо, наклонился и коснулся носом носа. Удивлённо заморгавший Билли не успел спросить, что это значило: перенос закончился, и они вернулись в реальный мир.
Где Адам тут же улетел прочь, не сказав ни слова встречавшим их Фредди и Мэри. И Мэри только через несколько минут хватило совести предложить догнать его и арестовать.

Через несколько дней Билли сидел за партой в школе и почти жалел, что это не снова пирамида в измерении, созданном Блэйз. Последний год обучения, который Билли пропустил из-за Кризисов и всё-таки пошёл восстанавливать, не доставлял совершенно никакого удовольствия и казался только помехой для занятия настоящими делами. Но обязательность тоже была Билли присуща, так что он старался ходить в школу каждый день. Хотя часто и сбегал с середины урока, раньше – на подработку, теперь опять – на подработку или на подвиги.
То, что сегодня на истории учитель вдруг захотел поговорить о Древнем Египте, можно было счесть некой иронией. Билли слушал вполуха, сравнивая то, что рассказывали, с тем, что видел когда-то сам.
В какой-то момент учитель улыбнулся и решил развлечь класс темой, которая всегда и везде интересовала любых подростков.
- Древний Египет был поистине не похожей на нас цивилизацией, - лукаво начал он. – Поэтому даже целовались они не так, как целуемся мы. – Класс предсказуемо оживился. – Вместо того, чтобы прижиматься губами и всё такое… - "Особенно и всё такое", - сквозь хихиканье поддержал кто-то. – Так вот, вместо этого – и это подтверждается многочисленными изображениями – древние египтяне прикасались друг к другу… носами.
Девочки в классе, как обычно, что-то защебетали, посчитав рассказанное очень романтичным. Мальчики, тоже как обычно, всячески подчёркивали, как это им неинтересно, и как это их не касается.
Все, кроме одного.
Билли Бэтсон плавно сполз под парту. Красный, как его же собственный джемпер.

[L]Tykki[/L] публикует <a href=http://dcfanfiction.diary.ru/p181709316.htm> мини "В Чёрной земле"</a> Чёрный Адам/Билли Бэтсон (капитан Марвел), PG-13) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L]

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		9	(100%)
Всего:		9

@темы: Рейтинг: PG-13, Жанр: Романтика, Вселенная: Комиксверс, Пейринг: Чёрный Адам/Билли Бэтсон (капитан Марвел), Персонаж: Билли Бэтсон (капитан Марвел), Персонаж: Чёрный Адам, Жанр: Приключения, Тип: Слэш

---

«Десять лет».

[/Melissa/]

Название: Десять лет (Ten Years)
Автор: остался анонимным
Переводчик:  /Melissa/
Бета:  Levian
E-mail переводчика: [email protected]
Герои (Пейринг): Бэтмен, Джокер
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (2226 words)
Жанр: трагикомедия, AU
Дисклеймер: персонажи принадлежат DC и Нолану, фик — автору.
Разрешение на перевод: отсутствует; просьба не размещать перевод на других ресурсах без моего ведома
От переводчика: текст написан на англоязычный кинк-фест по заявке: «Джокер/Бэтмен. Никакого романса, никакого слеша. Только… дружба».


Сложно по-настоящему, искренне ненавидеть того, кого знаешь уже лет десять. Само собой, Бэтмен и не думал, что Джокера можно исправить, или сделать хорошим, или и вовсе… нормальным. Джокер был его личным наказанием, архи-наказанием — и опаснейшим преступником, который должен провести в Аркхэме всю оставшуюся жизнь. Но ненавидеть его как других врагов не получалось. Они ведь уже… Уже привыкли друг к другу.

А начиналось-то всё с мелочей.

Однажды парень из шайки Джокера захотел подстрелить своего босса, а Бэтмен изловил его прежде, чем тщательно рассчитанным планам суждено было осуществиться, — но ведь всех членов банды и без того разыскивала полиция, так почему бы и нет? Почему бы не сцапать его пораньше?

Или же одного выскочку, желавшего стать легендой преступного мира, вдруг нашли с улыбкой от уха до уха и картой Джокера меж зубов, а потом оказалось, что он уже наполовину осуществил план, целью которого была смерть Бэтмена (ну и выжженный наполовину город). Юные таланты со своими идиотскими планами так и норовили появиться из тёмного чрева Готэма.

Но ведь ничего необычного. Порой враги Бэтмена были врагами Джокера, а порой враги Джокера, так уж получалось, ненавидели и Бэтмена. Слишком много недоброжелателей скапливалось вокруг обоих, так нормальные люди коллекционируют марки или монеты; волей-неволей возникало некоторое пересечение интересов.

И ещё Бэтмен не был убийцей, а если бы он оставил Джокера в пылающем здании, зная, что все прихвостни удрали, это и стало бы убийством. Поэтому пришлось вытащить того из огня, оставить в одиночестве и дать (увы) ему возможность сбежать, пока сам Бэтмен проверял, нет ли в доме ещё кого-то. Человеческая жизнь была и будет человеческой жизнью — даже Джокер не заслуживал такой смерти.

Джокер же говорил, неоднократно говорил Бэтмену, что тот слишком забавен, чтобы его убивать.

Говорил задолго до того дня, когда наткнулся на израненного Бэтмена, лежащего без сознания после неудачной стычки с полицией. Как раз в то время у Бэтмена с GCPD* были особенно нежно-ненавидящие отношения. Так мало того, что Джокер оставил свою карту между щекой и маской, он ещё подкинул Бэтмена к больнице, в которой вскоре не протолкнуться было от полицейских, стремящихся того арестовать. И хотя Джокер скорее шутил, чем всерьёз спасал его, без медицинской помощи Бэтмен не смог бы так легко ускользнуть от преследования.

В восьмой год их взаимной вражды всё чересчур усложнилось. Джокер не переставал быть Джокером. Он убивал, устраивал погромы, ну и всячески затруднял жизнь честным жителям Готэма. А Брюс не переставал быть Бэтменом. Вычищал гниль продажности с улиц, сажал в тюрьму преступников — становился символом надежды.

Но когда — по прихоти дуры-удачи — полиция арестовала Брюса Уэйна по подозрению, что он Бэтмен (обвинение звучало столь же нелепо на утренних передовицах, как и в его голове; но в тюрьме-то он оставался), две ночи спустя Бэтмена видели на улицах: он накрыл сеть, занимающуюся контрабандой наркотиков, и отдал главарей под суд. Брюса освободили с нижайшими, крайне почтительными извинениями не только от мэра, но и от комиссара полиции, и от окружного прокурора в том числе.

После этого он получил по почте карту Джокера. Анализ не выявил на ней ни яда, ни ДНК Джокера или потенциальной жертвы, и Брюс прилепил её к боку монитора в своей пещере.

А однажды, намереваясь в очередной раз отдать Джокера и всю его банду под суд, Бэтмен вломился в его тайное логово и в ответ на предложение извиниться и пойти своей дорогой, рассмеялся и предложил заплатить за мебель, раз уж он разрушил её, как и планы. Вскоре четверо громил Джокера стонали от боли на полу, а тот не стал нападать дальше. Ещё года четыре назад они выяснили, что Бэтмен играючи размажет его по асфальту; настолько влёгкую, что Джокер дрался, только если в рукаве у него что-то оставалось, порой буквально. Так что всё прошло просто.

Непросто стало, когда во время своего пребывания в Аркхэме Джокер написал Брюсу Уэйну (а также мэру, в полицейский департамент и полудюжине знаменитостей и богачей Готэма) длинное бессвязное письмо с жалобами на незаконное использование электрошока, невыносимые условия жизни и неинтересную компанию.

Вскоре после того, как управляющий лечебницы ответил Брюсу Уэйну, что — хотя пожертвование, конечно, это тоже очень хорошо — порядки и условия жизни её обитателей не изменятся и что эти отбросы общества сами напросились… Вскоре после этого Джокер сбежал из Аркхэма.

Нетипично было, что сбежал только он, а охранники уверяли, что не видели снаружи никого, похожего на клоунов, которые обычно и вытаскивали Джокера. Ещё страннее было, что его искали две недели и так и не нашли, и не было слухов, что он по своему обыкновению вновь собирает банду. Да вдобавок, как правило, Джокеру нужно было около четырёх недель, чтобы подготовить побег, — в этот раз странным образом хватило двух.

Так что Бэтмен твёрдо пообещал набить морду Джокеру, где бы тот ни объявился, и слухи, что Джокер собрал достаточно приспешников и планирует взорвать город (ну или готовит массовый захват заложников) поползли только через месяц.

Джокер, к слову, никогда не угрожал разоблачить Бэтмена как Брюса Уэйна. Он угрожал изнасиловать и убить жену Бэтмена и его детей (которых, как они оба знали, у Брюса не было); не раз похищал Джима Гордона и его семью, и вот с ними-то не церемонился, в итоге добившись того, что первая жена Гордона подала на развод; и, само собой, убивал политиков одного за другим. Но никогда даже не намекнул, не шепнул кому-нибудь на ушко, что между Брюсом Уэйном, миллиардером, и Бэтменом, чудиком в маске, есть какая-то связь.

Году к десятому Брюс уже не пытался объяснить своё отношение к Джокеру ни себе, ни другим — всё уже окончательно запуталось. Друзьями-то они точно не были. По факту они оставались заклятыми врагами, разве что было сложновато помнить об этом, когда полиция с большей охотой хотела пристрелить его, а не Джокера (даже если тот до сих пор тяготел к ножам и ничуть не стеснялся пустить их в ход). А те копы, что не стреляли в Бэтмена… Они были невероятно молоды. Эти офицеры, не сводящие с него глаз, ведь были ещё детьми, когда он впервые появился в Готэме. Они росли, взрослели, зная о нём, слушая о нём разговоры как о герое, а может, как о злодее, — Брюсу неуютно было осознавать это.

Альфред сказал, что всему виной одиночество.

Джокер сказал, что эти желторотики из GCPD, с их чистыми личиками, так и остались детьми, и играть с ними так же интересно, как наблюдать за сохнущей краской.

Харви ушёл. Ушла Рейчел. Ушёл Люциус (переехал из Готэма, хотя всегда готов был помочь с бронёй или новым устройством, но нынешний консультант Брюса со всем справлялся сам). Избирались новые мэры, он уже сбился со счёта; а кроме Джима Гордона ни один, хоть всех перебери, офицер не был с ним рядом, когда Пугало выпустил токсин страха в Нероуз или когда Джокер сжёг пол-лица Харви Дэнту.

Пугало ушёл. Пингвин ушёл. Ушёл Загадочник. Харли, которой Бэтмен с долей неуверенности приписывал отношения с Джокером (в мир криминала и жестокости она последовала за ним), год назад разорвала их и с той поры не появлялась в Готэме. В тот год Джокер отправил Брюсу Уэйну информацию о времени и месте, а когда Бэтмен добрался до заброшенного причала, предложил ему бутылку водки и понятнее некуда скомандовал: «Ничего не говори».

Если Бэтмен был одиночкой, то Джокер, должно быть, совсем одиноким.

И вот чем теперь это закончилось.

— Все твои головорезы без сознания, Джокер! — прорычал Бэтмен и бросил бэтаранг в замысловатую механическую… штуку, которую не мог вот так сходу опознать. Раскрашена она была в ярко-красное и зелёное и выглядела как гигантский робот, разве что ног было многовато.

Металл лязгнул о металл — и ничего не произошло.

— Бэтмен! А вот и ты, я уже заскучал без тебя! Всё ещё бежишь от закона, или наш Готэм любезно послал тебе на подмогу спецназ?

В этот раз у Джокера был большой пулемёт. Бэтмен только оглянулся вокруг, а дуло уже развернулось к двери, через которую он вошёл.

— Я один.

С недавних пор он редко сообщал полиции о Джокере: только если чьи-то жизни действительно были под угрозой. Он уже неплохо предсказывал, где Джокер скрывается, что планирует, и потому прибегал в тактике досрочного штурма, пока ситуация не накалилась до зданий, сровненных с землёй, и захвата заложников. Он помнил, что Джокер имел склонность быстро, крайне быстро убивать полицейских.

— Ну если только старикан, как ты… — бросил Джокер пулемёт и выхватил нож.

Они покатились по полу. Бэтмен был сильнее, но Джокеру не занимать было ловкости, улучив момент, он нанёс удар, и острая боль пронзила бицепс прежде, чем Брюс сумел выбить оружие из рук противника.

— Как дворецкий? — спросил Джокер, пытаясь выхватить другой нож. — Дряхлеет дальше?

— Я… отпустил его… на недельку. Он держится. А ты завёл… себе новую спутницу?

Он ударил Джокера лицом о пол, и ещё раз — на бетоне остался кровавый след.

— Нет, — Джокер выплюнул полный рот крови, и Брюс дал ему пару секунд отдышаться, а потом швырнул к дальней стене. — Женщины… чересчур… обременительны. А ты? У летучей мышки появилась подружка?

Бэтмен увернулся от ножа, летящего в лицо.

— Женщины, липнущие к Брюсу Уэйну… — Он выпустил лезвия из запястий, отгоняя Джокера от тайника с ножами. — Им нет дела… до свиданий с Бэтменом.

Перехватив руку Джокера прежде, чем тот успел ударить, он успел лишь удивиться, когда из кончика лезвия прыснул газ. Он закашлялся и отшатнулся от резкого запаха, и Джокер тоже отскочил в сторону, ухмылка на его лице стала ещё безобразнее от крови, прочертившей по выбеленному лицу алую полосу от разбитого носа и губ.

— А это, Летучий мой мышь, сделано на основе слезоточивого газа, — с торжеством сказал Джокер, пока Бэтмен задыхался, тщетно пытаясь (слишком поздно) прикрыть глаза и нос. — Сначала всё так же, но в отличие от привычных тебе освежающих, бодрящих ароматов, симптомы лишь ухудшаются, ухудшаются… Скоро, увы, ты не сможешь дышать, — захихикал он.

Он не соврал, пауз между кашлем и удушьем уже не хватало на глубокий вдох. Джокер ловко избегал его выпадов, фирменно хохотал, так знакомо, что больше не было тревожной дрожи по позвоночнику.

— Ничего так… Ты выиграл, Джокер, — неохотно, выталкивая каждое слово с трудом, признал Бэтмен. Голова кружилась, пора отступать к поместью (отстроенному заново года три как).

И уже пятнадцать секунд спустя он снова задыхался непонятным, пропитанным медикаментами газом: Джокер снисходительно пшикнул ему в лицо противоядием. Если бы перед Брюсом находился кто-то другой, действие можно было бы назвать заботливым. Джокер же, похоже, стремился попасть ему в глаза, хихикая каждый раз, когда ему удавалось и Брюс вздрагивал.

— Как рука?

Брюс на пробу подвигал ею. Адреналин приглушил большую часть боли, но теперь порез болел нестерпимо, удар оказался сильнее, чем подумалось. Но в любом случае подвижность сохранилась, так что он в свою очередь спросил:

— А твоё лицо?

Джокер задумчиво потрогал языком губу и усмехнулся, словно над шуткой, которую только они с Бэтменом и могли понять. В некотором роде так и было. Он показал зубы: в крови, но все на месте.

— Ты сломал мне нос.

Нос и правда был чуть набок, и Брюс потянулся рукой к лицу Джокера. Когда он вправлял кость, тот скривился от боли.

— Зачем, Бэтси? Не думал, что тебе есть до меня дело.

На гриме остались грязные следы от пальцев Бэтмена, а на перчатках — белый след краски.

— Мне нужно пару недель, чтобы оправиться, — неохотно признал Брюс, когда они снова разошлись друг от друга. Меньше недели, чтобы вернуть полную подвижность руке после удара ножом, и значительно больше — вылечить отравление, проверить аллергическую реакцию и выяснить, что же это за новый газ.

В течение этого срока Джокеру ничто не помешает взяться за воплощение своих планов, а Брюс Уэйн уедет из города по делам (или устроит себе отпуск), чтобы избежать искушения выйти и играть за Бэтмена.

Джокер молчал, пока Бэтмен не пересёк половину пути до выбитой с пинка двери.

— Бэтс! Ещё увидимся.

И хотя насмешка в его голосе была почти унизительной, злиться Бэтмен уже не мог.

Он с нетерпением ждал следующей встречи.

---

Примечание:
* GCPD — Gotham City Police Department

[L]/Melissa/[/L] переводит <a href="http://dcfanfiction.diary.ru/p181678355.htm">фанфик «Десять лет»</a> (Бэтмен, Джокер, PG-13) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L] и <a href="http://freaklikme.diary.ru/p181678059.htm">репостит</a> в [J]Freak Like Me[/J].

Вопрос: Понравилось?

1. Да		14	(100%)
Всего:		14

@темы: Рейтинг: PG-13, Жанр: Драма, Жанр: Юмор, Тип: Джен, Персонаж: Брюс Уэйн (Бэтмен), Персонаж: Джокер, Жанр: Экшн, Пейринг: Брюс Уэйн (Бэтмен)/Джокер, Вселенная: Ноланверс

---

"Из жизни насекомых"

[Tykki]

Автор: Tykki
Бета/Гамма: нет
Название: Из жизни насекомых
Дисклеймер: всё не моё.
Вселенная/таймлайн: доребутные комиксы, пост-канон
Пейринг: Чёрный Адам/dark!Билли Бэтсон
Рейтинг: PG
Жанр: психоделика, психоложествогия
Размер: цикл мини (892, 1 121, 708 и 850 слов)
Состояние: закончен
Предупреждение: нет
Саммари: слишком много ответственности на не самые взрослые плечи может отозваться усталостью и лёгким помутнением в мозгах. а если при этом помутнении попросил и получил связь с совершенно чужими тебе богами - не обессудь, последствия могут быть неожиданны.
Примечания: написано на проект fanfic100. "Превращение" ассоциировалось с одноимённым рассказом Кафки, отсюда и тематика мини.

1. Превращение.
С момента воскрешения Чёрного Адама и возвращения ему силы Билли мучает одна мысль.
Или, точнее, одно воспоминание.
Или, если совсем точно, он мучается из-за того, что это только воспоминание.
Он думает о том, каково ему было в тёмном обличье.
Нет, Билли Бэтсон – герой. Даже если сейчас его сил у него нет. Даже если дома у него нет снова тоже, и он вынужден пользоваться чужой холодной благотворительностью. И заботиться о Мэри и Фредди, потому что если не он – то кто? Они - его семья, и он в этой семье старший, пусть и не по реальному возрасту, пусть и семья больше не может называться семьёй Марвелов.
А вот у Адама сила снова есть.
Несправедливо.
После всего, что он натворил… почему сила вернулась именно к нему?
Даже если и не слышно, что б он ею пользовался.
Всё равно.
Несправедливо.
Несправедливо, что всё опять достаётся тем, кто выбрал сторону отнюдь не добра.
И ещё… Билли помнит, каково оно. Когда смотришь на мир и видишь только площадку для собственных игр.
Да, если что, это всё из-за той порченой силы. Капитан Марвел никогда таким не был. И Билли Бэтсон – тоже никогда таким не был.
Только сейчас Билли живёт каждый день, словно видя себя со стороны, и ему кажется, что последний раз он был реален тогда, когда воззвал к силе Чёрного Адама вместо Шазама.
И Билли страшно потому, что ему кажется, что только тогда это и был настоящий он. А сейчас – просто пустая оболочка, привыкшая жить по правилам, которые приняты в обществе.
Если он раньше и подумал бы осудить Мэри за то, что она поддалась и снова воспользовалась злой силой после того, как один раз её очистили, то теперь он бы точно этого не сделал.
Потому что это искушение, которому невозможно противостоять.
Действительно.
Невозможно.
Вот совсем.
Билли в этом уверен на все сто. Потому что неделю назад исчез из Фосетта, оставив Мэри и Фредди записку, чтобы не волновались, и отправился искать Адама.
Нашёл. В развалинах бывшего посольства Кандак. Даже смешно, что всё так прозаично, можно было бы вообще не тратить время на розыски…
И вот теперь он, Билли, стоит и смотрит на Адама, который не сводит глаз со свадебного портрета его и Изиды.
Адам стоит спиной к Билли, но тот знает, что его присутствие – не тайна.
И, действительно, через какое-то время Адам спрашивает:
- Что тебе нужно?
Билли сглатывает, пытаясь промочить внезапно пересохшее горло. Но происходящее всё равно нереально, как нереален он сам, приличный вежливый мальчик, не меняющийся ни при каких обстоятельствах.
Это как сон. И только во сне он может произнести:
- Ты можешь открыть мне доступ к своей силе?
Адам поворачивается. Но на его лице – усталое равнодушие.
- Что за глупости?
Под пронизывающим взором Билли обхватывает себя руками и упрямо мотает головой.
- Никаких глупостей. Я назову твоё имя, если ты пожелаешь, чтобы это дало мне часть твоей силы.
- Ты в своём уме? – приподнимает брови Адам. Но он, кажется, тоже почти не чувствует реальность, как и Билли. Хотя тот и планирует это изменить его силой.
- Какая тебе разница? – спрашивает бывший капитан Марвел, засовывая руки в карманы джинс. – Просто – пожелай.
- Ты забыл, что сам считал, что моя сила зла?
- А даже если и так? – с вызовом бросает Билли. – Может, я этого хочу?
Теперь Адам взирает на него с настороженностью.
- Что с тобой случилось за то время, пока я был мёртв, Билли?
- Не твоё дело, - отвечает тот, стараясь сказать это грубо. Получается… беззащитно. Билли не хочет больше произносить что-то таким тоном. Поэтому пытается снова перейти на вызов: - Может, мне надоело всё время обо всех заботиться? Может, я хочу силы, такой же, как у тебя, которая даёт думать только о себе?
- А, - кивает Адам. – Ты устал. Хочешь освободиться. Понимаю. Только сила тут ни при чём.
- Ничего ты не понимаешь! – сжимает кулаки Билли. – Да мне и не надо, чтобы ты понимал! Просто скажи – да или нет?
- Поступай, как знаешь, - пожимает плечами Адам. – Я не стану тебе мешать.
И он отворачивается обратно к портрету.
Томительно текут секунды. Билли не уверен, что это сейчас было согласие.
Но не попробуешь – не узнаешь.
И он шепчет под нос:
- Чёрный Адам…
И в него вонзается молния.
Стирая все сомнения и всю неуверенность в себе.
Заставляя забыть, что он за что-то и за кого-то должен отвечать.
Да что там – даже одежду меняя наконец-то на новую вместо бывшей в употреблении!
- О да! – и Билли взмывает под потолок, широко улыбаясь от давно не испытываемого ощущения собственной силы. – Да, да, да!
Адам наблюдает за ним краем глаза. Потом интересуется:
- Доволен?
Билли хохочет, потому что это самый глупый вопрос, который он когда-либо слышал. Доволен? Ха! Он счастлив!
- Я больше никому ничем не обязан! – с эйфорией в голосе сообщает он. – И я – наконец-то я! Потому что вот так надо видеть мир! Как ты!
Адам морщится, словно лимон откусил.
- Я повторяю, сила тут ни при чём, - говорит он. – Ты просто сам этого хотел.
- А мне плевать, - счастливо сообщает ему Билли. – Сам, не сам – главное, что получил! И теперь что захочу, то и наворочу! Я – это наконец-то снова я! – И, не задумываясь ни секунды, он подлетает к Адаму, впивается в его губы и уностся прочь из развалин, заливисто при этом смеясь.
Равнодушие на лице Адама сменяется изумлением.
И первый раз он думает, что, кажется, позволил свершиться чему-то не тому.
И теперь на нём лежит ответственность это исправить.
Потому что всё равно больше некому.
22.10.11


2. Стадия куколки.
В данный момент для Чёрного Адама нет места в мире.
Кандак для него закрыта, поскольку ему ясно дали понять, что, если он вернётся, мстить ему будут через его страну.
Пара особо нездоровых на голову суперзлодейских сообществ предлагала ему членство, но, скажем так, он отнёсся к этой идее без энтузиазма.
Супергерои предпочитали игнорировать факт существования Адама, пока он не занимался активной самодеятельностью. Ну, то есть, кто-то из юных возрастом или мозгом, может, и порывался сразиться во имя справедливости, но более старшие товарищи эти попытки успешно подавили: похороны всё так же не являлись ничьим любимым времяпровождением.
Так что всё и вся оставили Адама в покое.
До тех пор, пока не пришёл Билли Бэтсон и не попросил силы.
Которую Адам ему дал.
Вопрос, зря ли он это сделал, имел, пожалуй, вполне однозначный ответ.
Но дело всё равно было не в том, плоха ли сила или хороша.
Дело было скорее в том, есть она или нет, и можешь ли ты с её помощью управлять собственной судьбой.
Адам никогда не видел смысла сожалеть о прошлом. Если какой-то твой поступок тебя не устраивает - исправь его, а не теряй время на бесплодные размышления о том, что всё могло бы быть по-другому.
Билли Бэтсону, с точки зрения Адама, такие порывы и не были никогда свойственны. Но к данной ему ответственности обычно прилагалась и его сила, и Адам понимал, что без последнего Билли непривычно тяжело. Он всё ещё не взрослый, но спрашивают с него больше, чем со многих взрослых.
Адам понимал, почему Билли устал. Поэтому и не отказался дать силу. Если хотелось на кого-то положиться, то Зехути-Тот ничем не уступал Соломону.
Но, пожалуй, Адам не ожидал, что Билли устал настолько сильно.
Уж точно непривычно сейчас видеть, как экс-капитан Марвел громит какую-то деревню. По крайней мере, он не нападает на людей – но столбам, сараям и крышам домов от него достаётся преизрядно. И при этом он заливисто смеётся, как будто стал находить в таком что-то забавное.
Адам, не церемонясь, сгребает его за шиворот и взлетает в облака.
- Эй! – обиженно восклицает Билли, в чьих глазах пляшут черти. – Так нечестно, это моя игра!
И он изо всех сил дует вниз – чем вызывает небольшой смерч.
Адам не останавливается, пока деревня не остаётся слишком далеко внизу для подобных шуток.
Впрочем, отпускать Билли он всё равно не рискует.
- Ну и что? – скрестив на груди руки, спрашивает тот, когда они прекращают подниматься вверх. – Хочешь сказать, что уже пришёл взять силу обратно? А ты умеешь? Ты же не волшебник!
- Я просто забрал тебя подальше от других людей, - пожимает плечами Адам. – Чтобы ты пришёл в себя до того, как кто-то пострадает.
- Я уже пришёл в себя! – мотает Билли растрёпанной головой. – Разве ты не видишь – это настоящий я! И разве ты не доволен, что я теперь такой, как ты?
- Ты не такой, как я, - ровно отвечает Адам. – И я сомневаюсь, что это – настоящий ты.
- Пфф! – Билли кривит губы. – Кто сказал, что ты меня вообще знаешь?
- Для того, чтобы это понять – знаю достаточно.
- Отлично, ты мне ещё нотации почитай! – закатывает глаза Билли, и даже красные молнии на его одежде, такое впечатление, становятся ярче от возмущения. – От тебя мне их только и не хватало!
- Ты можешь попросить кого-то о помощи, Билли, - не слушая его, говорит Адам о настоящей проблеме. – Ты не обязан тащить на себе груз ответственности в одиночку.
- Да, ты в этом плане просто идеальный пример для подражания, - ехидно кивает Билли. – Когда ты сам этому совету следовал, а?
В душе Адама медленно закипает гнев: ещё только оскорбления терпеть не хватало.
- Не отвечаешь? – хмыкает Билли. – То-то же. Тогда, если разговор закончен, пусти меня играть дальше, что ли. Я как раз собирался начать дома разваливать.
- Несносный мальчишка! - шипит, забывшись, Адам.
- О, будем драться? – оживляется несносный мальчишка. – Давай!
Но Адам усилием воли берёт себя в руки.
- Я не буду с тобой драться, - холодно говорит он. – И не отпущу тебя, пока ты не придёшь в себя. Ты лучше своей сестры, ты преодолеешь это искушение.
- Да не хочу я приходить в себя, отстань! – Билли задумчиво подпирает щёку кулаком. – И так мне скучно. Крушить дома ты меня не пускаешь, драться не собираешься… Займёмся сексом?
Губы Адама всё ещё слегка покалывает – Билли поцеловал его, едва превратившись и ещё не совсем расставшись с молнией. Это было прикосновение магии в чистом виде, не то, что легко забудешь или сбросишь со счетов.
Голос Адама низок и угрожающ:
- Тебе не идёт поддаваться животным инстинктам, Билли.
- Ничего себе животные инстинкты! – возмущённо вскидывается тот. – Мне семнадцать лет, о чём ещё я должен думать, по-твоему? Тебе что, не понравилось, как я целуюсь?!
- Повтори это, когда превратишься обратно, - не удерживается от сарказма Адам.
- А почему я должен превращаться обратно? – с искренним удивлением хмыкает Билли. – Я лично собираюсь в этом облике подзадержаться.
Адам приподнимает брови:
- Ты никогда не казался мне трусом. Почему ты пытаешься сбежать от ответственности сейчас?
- Я не трус! – вспыхивает Билли. И тут же начинает колотить Адама руками и ногами, пытаясь освободиться от его хватки. – А ну отпусти меня, и я тебе это докажу!
Адам отбрасывает его от себя, и Билли смеётся, а потом вдруг очень спокойно говорит:
- Чёрный Адам.
И вместе с молнией летит вниз.
Адаму удаётся поймать его уже только под облаками – раньше помешала плохая видимость.
Билли Бэтсон снова выглядит как обычно – заношенные футболка, куртка, джинсы, кроссовки. И он молчит. И практически не реагирует на окружающую действительность.
Это не кататония, правда. Так, обычный шок.
Через несколько минут он осторожно произносит:
- Мне нужно в Фосетт.
- Именно туда я тебя и несу, - не глядя на него, говорит Адам.
- А. – Билли глубже утопает в куртке. – Хорошо, что никто из героев этого не видел. По крайней мере, я надеюсь, что не видел…
- Ты пришёл в себя?
- Как видишь.
- Не вижу, - возражает Адам. – Ты был таким же, когда просил силы.
- Чем я только думал… - Билли тяжело вздыхает. – Полагаю, нет возможности заставить тебя забыть всё, что я тут наболтал?
Адам не отвечает.
- Адам?
Тот смотрит сверху вниз.
- Не смей так больше никогда говорить про Мэри.
- Я не закрыл тебе доступ к силе, Билли, - снова невпопад произносит Адам.
Глаза Билли расширяются:
- Да я больше никогда не воспользуюсь!..
- Даже если будет необходимость?
- В твоей силе - безумие, - тихо говорит Билли.
- Нет, - качает головой Адам. – Только более далёкие от твоего общества голоса.
Он доносит Билли до границ города, и там они и расстаются, не попрощавшись.
Билли уже не видит, как задумчиво Адам смотрит на Фосетт. Сила всегда притягивает охотников до неё. А значит, скоро этот небольшой город наводнят незваные гости. И, если Билли не обретёт более привычную ему силу или не научится управлять имеющейся, последствия могут быть неожиданны.
...Адам так и не возвращается в развалины посольства.
11.01.2012


3. Метаморфоз.
Фредди и Мэри отнюдь не идиоты, и, когда в Фосетте стали заметны следы чей-то чужой супергероической деятельности, в первую очередь они пришли к Билли. В конце концов, это же он где-то пропадал неделю и потом отказывался говорить, что с ним случилось.
- Нет, - сказал он. – Это не я.
Но он уже тогда знал, кто это, конечно.
Молнии не били с подозрительной частотой при ясном небе, но они ведь бьют при превращении. Если всё время находиться в одном облике – они не понадобятся.
Публика не видела, кто расправляется с плодами фантазии безумных учёных – но, если есть причина скрываться, это можно устроить.
Билли не знал только, зачем это Адаму надо. Но намеревался выяснить – Фосетт был его городом, капитан Марвел там или нет. И такие обитатели были для города небезопасны.
Поскольку Адам сам на контакт не шёл, Билли начал выслеживать его противников. Через несколько дней ему повезло – прямо на его глазах гигантская чёрная сколопендра целеустремлённо вползла в какой-то переулок, и Билли, не тратя ни секунды зря, рванул за ней.

Адам действительно там. Возникает, как из-под земли. Хотя это – иллюзия, такими способностями они не обладают. Видимо, ему пригодилось знание Тео о тёмных проулках Фосетта.
Билли невольно стискивает зубы при этой мысли. Иногда ему хочется забыть, что эти два человека имеют друг к другу какое-то отношение.
Адам, держащий сколопендру за жвалы, кивает Билли в знак того, что его заметил. Тварь пытается изогнуться, чтобы сбить его с ног хвостом, и Адам едва этого избегает.
- Вторая пара рук не будет лишней, - с намёком произносит он.
Билли вздрагивает от неожиданности.
- Я не буду превращаться, - упрямо говорит он. – Что ты вообще здесь делаешь?
Сколопендра пытается вырваться, но Адам, кряхтя от натуги, заставляет её остаться на месте.
- Источник любой силы всегда заметен, - говорит он. - И всегда привлекает посторонних. Если ты не хочешь ей пользоваться, пусть лучше приходят ко мне.
- Какая тут твоя выгода? - с подозрением спрашивает Билли.
Адам хмыкает.
- Способ убить время. - Кинув взгляд на возмущённое мальчишеское лицо, с иронией добавляет: - В это ты поверишь скорее, чем в желание защитить город?
- Тебе безразличен Фосетт, - качает головой Билли.
- Может быть, - не спорит Адам. - Но, может быть, мне не безразличны те, кто связан со мной семейными узами.
- Мы не... - начинает Билли. И, отведя глаза, не заканчивает. Потому что все, обладающие даром волшебника, действительно связаны.
А напомнить, что Изида и Осирис, которых Адам сейчас не может увидеть, гораздо больше его семья, чем трое фосеттских подростков, было бы просто жестоко.
Сколопендра решает использовать другую тактику и всем телом ударяет в стену здания, к которому прижата. По стене немедленно ползёт трещина, сверху сыпется штукатурка, и Адам, нахмурившись, спрашивает:
- А тебе стал безразличен и Фосетт? Ещё несколько ударов, и дом обрушится.
Билли не безразличен Фосетт. Он не хочет ему вреда. Поэтому, глубоко вдохнув и приготовившись к худшему, произносит:
- Чёрный Адам.
Потрёпанная одежда тут же сменяется новеньким, с иголочки кожаным костюмом, а тревога в душе - ликованием. От потери части силы Адама относит на несколько шагов назад, но это не столь важно, главное - что Билли, смеясь, упал на сколопендру сверху и не даёт ей двигаться. Благодаря этому Адам наконец перехватывает сколопендру за жвала поудобнее и, свернув ей шею, отрывает голову. Искрят электроды: чудовище было механическим. Меньше, чем за минуту, двое Марвелов измельчают его в пыль.
- И так будет с каждым, - хмыкает Билли, паря в воздухе и удовлетворённо потирая ладони.
Стоящий на асфальте Адам замечает:
- Спускайся, иначе тебя увидят.
- Ага, - кивает Билли. - Сейчас спущусь. За своей наградой.
И через секунду он оказывается вплотную к Адаму, приподнимаясь на цыпочках и его целуя.
Правда, губы Адама сжаты в тонкую линию, так что это примерно то же самое, как целоваться со статуей.
Билли смотрит на него, отступает и с усмешкой говорит:
- Чёрный Адам.
И тут же, вернувшись в обычный облик, сползает по стене, потрясённо бормоча:
- Почему я это делаю? Я же даже не гей, мне девушки нравились...
Адам вскидывает бровь:
- Иногда мне кажется, что в некоторых вопросах общество за четыре тысячи лет скорее деградировало. В моё время разделяли не по этому принципу.
- А ещё ты женат, - закрывает лицо руками Билли.
На это Адам не отвечает.
Когда Билли поднимает голову, то обнаруживает, что Адама в переулке уже нет.
15.02.2012


4. Имаго.
Билли живёт в двух состояниях. И это больше, чем просто смена облика. В одном он практически плывёт в эйфории, и для него нет никаких рамок. Но, переходя в другой, он вспоминает, как вёл себя в прежнем, и от этого едва ли не впадает в депрессию.
Но проходит время, и он превращается опять. Да, потому, что появляются новые угрозы. Но Билли честен с собой хотя бы в этом: он понимает, что сила - это наркотик.
Никто, кроме Адама, не знает о его раздвоенном существовании, хотя с тем, как часто Билли прибегает к магии, это уже вопрос времени. И каждый раз, кстати, он надеется, что Адама не увидит. Потому что почему-то каждый раз ведёт себя, как влюблённый щенок.
Чего тоже потом объяснить не может. И это его тоже подавляет.

- Ты не так уже резко различаешься по поведению в своих обликах, - говорит ему Адам, когда Билли приходит к нему с требованием закрыть от него эту силу. Расписываясь тем самым, что сам ею не пользоваться не может.
- Это не я, - Билли прячет глаза, что раньше было ему не слишком характерно. – Твои боги играют со мной, может быть, даже мстят.
- В таком случае, не поддавайся искушению, - без жалости отвечает Адам. – Ты сам этого просил.
Билли смотрит на него с безнадёжным отчаянием, но Адама совершенно не пронимает.
А всего через пятнадцать минут Билли меняет облик.
И вместе с ним – настроение.
Адам ставшим уже привычным жестом сгребает его за ворот, утаскивая из-под нацеливающихся объективов: публичность не нужна им обоим. Билли смеётся, но не сопротивляется.
- Пойдём ещё что-нибудь устроим? – предлагает он. – Можно не в Фосетте, а где-нибудь на отшибе – никаких журналистов, зато повеселимся от души!
- Зачем тебе моя компания? – любопытствует Адам. – В обычном виде она тебя, кажется, вовсе не так уж интересует.
Билли пренебрежительно фыркает.
- Потому что обычный я боится признать очевидное! – заявляет он, тряхнув и без того лохматой шевелюрой. – А всё ведь очень просто – я тебя обожаю!
- И за что же? – приподнимает брови Адам.
- А то ты не знаешь? – снова смеётся Билли. – Нет, серьёзно, не знаешь? Ну ты даёшь! А я-то думаю, чего ты так удивляешься… Ладно, я объясню, так уж и быть. Я же не убил Тео Адама. Почти что был уверен, что не хотел, но это не так. Хотел. Только затолкал эту мысль поглубже, так, что сам не нашёл. Ну а что? Я добра должен был ему желать, что ли? Ну так вот, всё равно было отвратительно то, что он продолжал жить. А потом пришёл ты. И выкинул его личность из тела пинком. Это здорово! Это потрясающе! По-моему, это в чём-то даже хуже, чем смерть, даже если ты его не поглотил, а просто выгнал. Ну как мне тебя за это не обожать?
Мало что в этой жизни уже способно поразить Чёрного Адама, но даже он не находится с ответом на эту маленькую речь.

Но вечером через несколько дней он приходит за Билли и, дождавшись, пока тот отделится от остальных, делает ему знак подойти. Билли, с опаской оглядываясь по сторонам, слушается и, скользнув в переулок, обеспокоенно спрашивает:
- Что-то случилось?
- Нет, - качает головой Адам. – Можешь не превращаться. Но, кажется, я понял, что с тобой происходит.
- Что? – жадно спрашивает Билли, на мгновение вырвавшись из своего апатичного состояния.
- Пойдём со мной, - и он подхватывает его и взлетает, не дожидаясь согласия. В конце концов, у Билли есть способ помешать, если захочет.
Но он этого не делает, даже когда понимает, что они направляются в Фосеттский музей, где куратором был его отец.
Он только несколько напряжённо спрашивает:
- Что мы здесь можем найти?
- Его, - говорит Адам, останавливаясь перед статуей бога с головой ибиса. И отпускает Билли.
- Это?..
- Тот, - Адам коротко кланяется статуе. – Зехути. Бог, чья мудрость приходит ко мне – и к тебе теперь – с молнией. И именно с ним вы, похоже, не нашли общий язык.
- То есть? – смотрит на него Билли.
- Соломон из твоей шестёрки – не божество, - поясняет Адам. – Он советует тебе и рассказывает – но боги так не действуют. Особенно те, кто привык к тому человечеству, которое ещё больше полагалось на инстинкты, чем на заученные правила. О, у нас правил хватало – но у вас их во много раз больше. А Тот для нас был сердцем и устами Ра – он открывал людям тайны, которые скрывались в глубине их разума. Сейчас это назвали бы подсознанием. Вот что с тобой случилось, Билли. Тот показал тебе твоё сердце и то, о чём ты предпочёл забыть.
Билли бледнеет.
- Я не считаю так, как говорю в магическом облике! – выпаливает он, испепеляя Адама взглядом.
Адам без труда его выдерживает.
- Или не хочешь думать, что так считаешь. Или, возможно, не до конца так считаешь – но скрывался сам от себя так долго, что теперь твоё "второе я" ушло в другую крайность. Решай сам. Я просто показал тебе дорогу.
И он улетает, оставив Билли одного.
А тот смотрит на статую божества, чей голос, не всегда прибегающий к словам, теперь так часто звучит у него в голове.
Он превращается, конечно.
Но в следующие разы два его облика ведут себя примерно похоже. И пусть магический и теряет часть весёлости, зато в обычном к Билли возвращается ясность в глазах.

06.04.12

[L]Tykki[/L] публикует <a href=http://dcfanfiction.diary.ru/p181328053.htm>цикл мини "Из жизни насекомых"</a> Чёрный Адам/dark!Билли Бэтсон, PG) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L]

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		9	(100%)
Всего:		9

@темы: Рейтинг: PG, Персонаж: Билли Бэтсон (капитан Марвел), Персонаж: Чёрный Адам, Жанр: Психология, Тип: Слэш, Жанр: Психоделика

---

"Savior".

[сердцесаревич]

Автор: wolstroh
Бета/Гамма: Johnny_V
Название: Savior
Дисклеймер: Отказ от прав.
Вселенная/таймлайн: После событий комикса "Battle for the Cowl"
Персонажи: Дик|Джейсон
Рейтинг: PG
Жанр: джен (может восприниматься и как преслэш), ангст, психология.
Размер: драббл (578 слов)
Состояние: закончен.
Саммари: Джейсон не нуждается в том, чтобы быть спасённым. Дик считает, что не спасают только мёртвых.

Ему никогда не была, не будет и не нужна помощь. Особенно ясно Дик осознаёт это сейчас, после долгих часов изнурительной борьбы насмерть, мелочной и пустой детской драки за какой-то там потрёпанный старый плащ. «Как вообще можно помочь кому-то насильно?» — с горечью и разочарованием думает Дик и долго, пристально смотрит на свою руку, которую, кажется, совсем недавно протягивал тому, кто больше всего в ней нуждался, и, тем не менее, — отверг. Глупый младший брат. Больной. Безумный. Зачем ты это сделал, Джейсон?

Дик стоит в зале трофеев и с болезненной одержимостью пытается понять, как спасти человека, не желающего быть спасённым. Его отражение неуверенно стоит напротив, в стекле, посекундно прерываемое яркостью красно-зелёного костюма, как радиоэфир — белым шумом. Дик протягивает руки вперёд, ища опоры, чувствуя холод, мгновенно расползающийся по ладоням.

«Почему ты такой, Джейсон?»

Пальцы медленно съезжают вниз по стеклу, сжимаясь в кулаки.

Дик продолжает вглядываться. Не в своё отражение, в свою бывшую разноцветную форму. Он вспоминает, как когда-то давно (давно-давно, когда всё ещё было преступно беззаботным и простым) упаковывал её в красивую праздничную обёртку, как светились глаза Джейсона при взгляде на неё (правда, тогда они всё время у него светились чем-то таким очень живым и сильным), как их с Диком пальцы соприкоснулись на пару секунд, и как Дик почувствовал, какие у Джейсона тёплые руки.

Почему-то глаза начинают так сильно, предательски слезиться, и Дик едва подавляет желание отвернуться и уйти. «Глупо», — думает он, — «глупо вспоминать прошлое, которого уже нет». Глупо, когда всё, что помнит Джейсон — это вновь и вновь опускающийся на плоть холодный металл.

Глаза слезятся сильнее, а вместо цельного и чёткого костюма Дик видит только размытое кружево зелёного и красного цветов. Зелёный и красный... Почти как Рождество.

Опустив голову, Дик делает пару рваных вдохов-выдохов и с досадой приказывает себе прекратить всю эту никому ненужную сентиментальность. Будет смешно, если сейчас вдруг войдёт Дэмиан и увидит его в таком состоянии. Совершенно разбитым, бормочущим какую-то чушь в приступе богом забытой ностальгии по тем временам, когда на губах ещё звучали все эти глупые птичьи прозвища.

Дик улыбается кисло. Его уже взрослый братец Джей не позволил себе ни одного уничижительно-ласкательного. Сплошная серьёзность током по нервам. И чужие как будто. Как будто вдруг раз — и ничего никогда между ними не было. И не братья словно. А так.

Глубоко вдохнув, Дик вновь поднимает голову и делает медленный шаг назад, рассматривая короткую надпись на табличке за стеклом.

In memory of Jason Todd, Robin, a good soldier

Спасти раненого солдата — долг. Не спасают только мёртвых. Дик не хочет думать о том, что, может быть, Джейсон умер уже очень давно, в тот, первый раз, когда его не успели, не сумели спасти. Он всё ещё хочет надеяться, что "слишком поздно" и "неизлечимое" — всего лишь дрянные жестокие выдумки, в которые верят только те, кто устали бороться.

Наверное, Дику было бы немного легче, скажи Джейсон: «Видение мира не лечат, идиот». Но ведь Джейсон никогда и не скажет, потому что, несмотря на всю свою невыносимую, несусветную болтливость, он ненавидит говорить о себе. Да и Дик... разве он позволит себе сдаться и хоть на секунду поверить, что Джейсон, без шуток, действительно мёртвый?

«Я обещаю», — он говорит больше для себя, чем для невидимого, воображаемого Джейсона, стоящего рядом, не прибавляя больше ни одного слова, потому что все остальные слова на свете кажутся лишними и пустыми.

В его памяти неожиданно всплывает схватка: они дерутся с остервенением и злобой, ударяя как можно сильнее, больнее, глубже, отчаянно стараясь задеть за живое, и даже сквозь перчатки Дик чувствует, что у Джейсона очень тёплые руки.

[L]wolstroh[/L] пишет <a href="http://dcfanfiction.diary.ru/p181325360.htm">фанфик "Savior"</a> (Дик|Джейсон, PG) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L]

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		20	(100%)
Всего:		20

@темы: Рейтинг: PG, Жанр: Ангст, Тип: Джен, Персонаж: Джейсон Тодд (Робин, Красный Колпак), Вселенная: Комиксверс, Персонаж: Дик Грейсон (Робин, Найтвинг), Жанр: Психология

---

"The end".

[Tykki]

Автор: Tykki
Бета/Гамма: нет
Название: The end
Дисклеймер: всё не моё.
Вселенная/таймлайн: Финал для сюжета Бэтвумен и бэк-сюжета Рене Монтойи в Detective Comics 854-857 и далее..
Пейринг: Рене Монтойя (Вопрос)/Кейт Кэйн (Бэтвумен), Хелена Бертинелли (Охотница)
Рейтинг: PG-13
Жанр: экшн
Размер: мини (831 слово)
Состояние: закончен
Предупреждение: нет
Саммари: нерасказанный финал сюжета - просто что-то, чего недодали в каноне. Я подозреваю, Грег Рука всё-таки собирался сделать так, чтобы они встретились.
Примечания: написано на проект fanfic100

- Какого чёрта, Рене, - с раздражением говорит Охотница. – Мы обе понимаем – Проклятие Каина в воздухе не растворилось. И если оно не на мне – оно на тебе. Сними уже свою дурацкую маску и дай мне тебя осмотреть.
Рене Монтойя, у которой из всего лица виден один рот, молча отхлёбывает из бутылки, в которой отнюдь не пиво, и делает вид, что не слышит.
- Послушай, хватит уже! – вспыхивает Хелена. – Я же знаю, что тебе больно. Иначе б ты так на алкоголь не налегала. Ну чего ты ждёшь? Всё, в Готэм мы вернулись. Нужно тебя осмотреть. Вдруг что-то можно сделать?
Они сидят за столом в подвале дома, где Рене раньше снимала квартиру: её давно заняли другие жильцы, зато Рене знала, как войти сюда. Отправляться ночевать к Охотнице она отказалась.
Сейчас она поворачивается к Хелене и предположительно на неё смотрит – под маской не понять.
- Что-то сделать? С одним из древнейших на свете проклятий? Сомневаюсь.
- Ну не просто же сдаться и ничего не делать! – хлопает по столу Охотница. – Ты же не собираешься это на себе так и носить! Должны же быть способы. В конце концов, Бэтмен…
- Спасибо, - говорит Рене. – Обойдусь без посторонних.
Судьба её конкретно сегодня не любит: в этот момент дверь в подвал распахивается настежь, и на пороге появляется фигура с бэт-символом на груди.
Но, по крайней мере, это не Бэтмен.
- Ты! – Рене поднимается, на удивление, не качаясь. – Быстро ты меня нашла.
Охотница знает гостью, но почти вприглядку: Бэтвумен – новая маска в городе, и они мало пересекались.
Ну, если, конечно, не считать последний случившийся Кризис. Но по той одержимой Уравнением Анти-Жизни сумасшедшей вряд ли можно судить о настоящей Бэтвумен.
Новоприбывшая морщит нос и с отчётливо слышимым презрением произносит:
- Рене, ты пьяна.
- Если бы, - голос у той действительно вполне трезвый. – Алкоголь притупляет ощущения, но отключиться мне, похоже, не удастся.
И она, оставив бутылку на столе, идёт к Бэтвумен. Та шагает навстречу, и Охотница на секунду задумывается, не броситься ли разнимать: уж больно много агрессии в жестах у обеих.
И они действительно останавливаются друг перед другом, словно готовые начать драку.
Но потом Рене уверенно берёт Бэтвумен за талию, а Бэтвумен зарывается руками в её волосы, сбив с головы шляпу… и Охотница только вздыхает, наблюдая за поцелуем и объятиями, всё-таки слегка напоминающими борцовский захват.
- Зачем ты постриглась? – спрашивает Бэтвумен, когда они наконец отрываются друг от друга.
- А ты? – парирует Рене. – Думаешь, я не вижу, что на тебе парик?
- Маскировка.
- А я – удобства ради.
Бэтвумен одаряет Охотницу пронизывающим взором:
- Смотрю, работаешь с новым партнёром?
Та немедленно поднимает руки:
- Мы просто друзья. Некоторым из присутствующих нравятся мальчики. Такое тоже бывает.
- Охотница – хороший друг, - кивает Рене. – А вот ты зачем пришла?
- А не должна была? – едко замечает Бэтвумен. Потом плечи у неё опускаются. – На моих глазах погибла моя сестра, - крайне устало сообщает она. – И я рассорилась с отцом. Так что давай ты мне тут хоть устраивать не будешь?
- А, - Рене коротко сжимает её плечо. А потом делает то, чего весь вечер безуспешно пыталась добиться от неё Охотница: нажимает на пряжку, выпуская порцию бинарного газа, и окончательно снимает отслоившуюся маску. – А у меня – вот это, - просто говорит она.
Бэтвумен хватает её за предплечья, а Хелена кидается к ним – чтобы наконец увидеть.
Рене выглядит плохо. Проклятье, горевшее огнём на лице Вандала Сэвиджа, на ней выжгло косое крестообразное клеймо, и в её левом глазу проскакивают сполохи.
Рене белая, как смерть, и по вискам стекают капли пота.
- Что это? – напряжённо требует ответа Бэтвумен.
- Проклятие Каина, - пожимает плечами в её хватке Рене. – Мы нашли первопричину культа Библии Преступлений и забрали её. Повезло нам.
- Как это снять?
Рене вздыхает.
- Я даже не знаю, можно ли это снять вообще… Но попробую – в Нанда Парбат. Если меня, конечно, туда такую пустят.
- Ты могла мне сказать то же самое, - недовольно выговаривает ей Охотница. – А не сидеть молча в обнимку с бутылкой.
- А ко мне пришло кое-что получше, чем алкоголь… - Рене собирается продолжить – но Бэтвумен, взяв её за подбородок, целует её ещё раз.
- Вылетаем немедленно, - говорит она. – На моём самолёте.
Рене прищуривается:
- Послушай, ты не должна…
- Угу, это ты должна опять исчезнуть неизвестно куда, - сквозь зубы возражает Бэтвумен. – Ну уж нет. На этот раз ты от меня не избавишься. Бери вещи и пошли.
- Не хочу вмешиваться в ваше выяснение отношений, - напоминает о себе Охотница. – Но я тоже с вами. Раз уж кое-кто словил это Проклятие, чтобы защитить от него меня.
Поджатые губы Бэтвумен намекают ей, что она тут лишняя. Но Хелена и не таких переупрямивала.
- Ну хорошо, - говорит наконец Бэтвумен. – Дольше будет с тобой спорить.
- Ты ещё со мной не поспорила, - произносит Рене. – А я вообще считаю, что лучше одна пойду, без вас обеих.
- Если ты продолжишь её держать, - обращается Охотница к Бэтвумен, - то я огрею её по голове, и мы дотащим её до твоего самолёта.
- Да, - кивает Бэтвумен. – Ты определённо пригодишься в этой поездке.

04.04.12

[L]Tykki[/L] публикует <a href=http://dcfanfiction.diary.ru/p181270181.htm>фанфик "The end"</a> (Рене Монтойя (Вопрос)/Кейт Кэйн (Бэтвумен), Хелена Бертинелли (Охотница), PG-13) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L]

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		4	(100%)
Всего:		4

@темы: Рейтинг: PG-13, Персонаж: Рене Монтойя (Вопрос), Жанр: Экшн, Тип: Фемслэш, Персонаж: Кейт Кэйн (Бэтвумен), Персонаж: Хелена Бертинелли (Охотница)

---

Без названия

[Tykki]

Автор: Tykki
Бета/Гамма: нет
Название: нет
Дисклеймер: всё не моё.
Вселенная/таймлайн: комиксный элсволд.
Пейринг: Рене Монтойя/Кейт Кэйн
Рейтинг: PG
Жанр: школьное АУ
Размер: мини (794 слова)
Состояние: закончен
Предупреждение: нет
Саммари: отношения Рене и Кейт в выпускных классах школы.
Примечания: написано на фест comics-special (тур "Школьные времена") по заявке S5-16. Бэтвумен|Вопрос. AU, где они встретились намного раньше. "На этом балу у нас будет две королевы"

- Нет.
И, услышав это простое слово, Кейт Кэйн, такое ощущение, готова взорваться.
А началось всё, как водится, с подготовки к выпускному.
Или даже раньше.
С первого дня обучения в старшей школе.

Кейт - яркая, красивая, рыжеволосая. Она сразу же обращает на себя взгляды окружающих, но излишне никто руки не распускает, поскольку все помнят, что она из семьи военных, и, если что, от её отца пощады не жди. Да и сама Кейт способна за себя постоять. Ухаживать за ней осмеливаются только самые крутые парни, но она отшивает их одного за одним, и очень быстро в школе проходит слушок, что она, как бы это сказать, не за ту команду играет. И это подтверждается: Кейт видят с девушками, и на простую дружбу эти свидания не сильно смахивают.
Кейт ни разу не пытается что-то отрицать, а за оскорбления может приложить так же, как за домогательства, да и вообще идёт по жизни с гордо поднятой головой. У Кейт отличные оценки, независимое поведение и медали за победу в соревнованиях по стрельбе, так что её ориентация не мешает ей быть звездой.
Рене Монтойя, поступившая в эту старшую школу на втором году обучения, не стремится оказаться в центре внимания. Она получает свою долю издёвок за то, что она латиноамериканка, пожимает плечами и молча идёт дальше, и не так, возможно, гордо, как Кейт, но с такой же прямой спиной. Рене не скрывает, что после школы собирается в полицейскую академию, и не реагирует на шуточки с цитатами из небезызвестной серии фильмов. В эту дверь не стучит толпа поклонников, но по Рене незаметно, чтобы она очень из-за этого огорчалась. По ней вообще многое незаметно.
Они с Кейт состоят в одном клубе по стрельбе, и именно там они встречаются впервые.
И Кейт с первой минуты прикипает к новенькой взглядом.
А после занятий догоняет её в коридоре.
- Пошли в кафе? - предлагает Кейт, опираясь на дверцу шкафчика.
Неулыбчивая Рене быстро вскидывает глаза на странную девушку и так же быстро их опускает.
- У меня нет лишних денег.
- Я угощаю, - предлагает Кейт.
- Я не принимаю благотворительности.
- Какая благотворительность? - пожимает Кейт плечами. - На первом свидании я всегда плачу сама.
В вязкой тишине, возникшей после этих слов, оторопевшая Рене смотрит на нахалку. Но, когда открывает рот, не пытается отрицать.
- Окей... - стискивает она кулаки. - Что меня выдало?
- У меня намётанный глаз, - хмыкает Кейт. - Так что, пошли?
- Нет.
И Рене захлопывает шкафчик и уходит.
Это первое из многих "нет", что услышит от неё Кейт.

В конце концов они всё-таки начинают встречаться.
Тайно.
Ну, не так уж тайно, если иметь в виду других учеников, но тайно от родителей Рене.
- Они выкинут меня из дома, - спокойно объясняет та. - Мы - добропорядочная католическая семья, и это - страшный грех в их глазах.
- Ты не можешь всю жизнь прожить во лжи! - стукает кулаком о стол Кейт. - Рано или поздно тебе придётся открыться!
Рене смотрит на неё глубокими, такими выразительными чёрными глазами и отвечает:
- Нет.
- Ты меня с ума сведёшь! - взмахивает рукой Кейт.
Она даже советуется на эту тему с отцом. Но тот кладёт ей руку на плечо и говорит:
- Милая, ты не можешь решать за других, как бы они ни были тебе близки. Учись принимать чужой выбор.
И Кейт пытается. Хотя и убеждает иногда Рене:
- Смотри, я же открылась, и ничего!..
- Все люди отличаются друг от друга, и одинаковые поступки для них могут привести к разным последствиям, - не отрываясь от учебника, произносит Рене.
Кейт любит её за такие моменты спокойной уверенности в себе. Даже если решения Рене и раздражают её иногда просто ужасно.

Но потом дело доходит до выпускного бала.
И снова на каждое своё предложение Кейт слышит это отвратительное "нет".
- Почему?!
- Я предпочту не пойти на выпускной, чем пойти с тобой, - жёстко отвечает Рене. - Ты сама знаешь, что это все заметят.
- Да пусть замечают! - кипятится Кейт. - Пусть не просто замечают - я подам наши кандидатуры, и на этом балу у нас будет две королевы! Пусть смотрят и завидуют!
- Нет, - Рене касается её щеки и смотрит с тихой грустью. - Я люблю тебя, но я не буду открываться. И, скорее всего, правда вообще не пойду на выпускной: у нас нет лишних средств мне на платье.
- Я тебе куплю, - в отчаянии предлагает Кейт. - Платье, и "корсаж", и бутоньерку себе с теми же цветами, и приду в мужском или женском, как захочешь! Рене, выпускной бывает раз в жизни.
- Я понимаю, - вздыхает Рене. - Извини. Я не пойду.
Кейт вскакивает на ноги и упирает руки в боки:
- Знаешь что, девочка!.. Думаешь, мы сможем остаться вместе, если ты вот так меня отшиваешь и отказываешься быть честной!?
Рене склоняет голову набок и всё с той же грустью признаёт:
- Нет. Не сможем.

[L]Tykki[/L] публикует <a href=http://dcfanfiction.diary.ru/p181175613.htm>безымянный фанфик</a> (Рене Монтойя/Кейт Кэйн, PG) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L]

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		7	(100%)
Всего:		7

@темы: Жанр: AU, Пейринг: Рене Монтойя (Вопрос)/Кейт Кэйн (Бэтвумен), Персонаж: Рене Монтойя (Вопрос), Тип: Фемслэш, Персонаж: Кейт Кэйн (Бэтвумен)

---

"Телефонный разговор".

[Tykki]

Автор: Tykki
Бета/Гамма: нет
Название: Телефонный разговор
Дисклеймер: всё не моё.
Вселенная/таймлайн: доребутные комиксы, по истории "Влюблённые и безумцы" из Batman Confidential #7-11. Про семью Харли взято из Gotham city sirens #7.
Пейринг: Харлин Квинзель/Джек (оно же - Харли Квинн/Джокер)
Рейтинг: PG-13
Жанр: гет, slice of life
Размер: мини (761 слово)
Состояние: закончен
Предупреждение: нет
Саммари: Хозяйничая на кухне, Лини Квинзель решает позвонить матери и рассказать о чудесном незнакомце, встреченном ей несколько дней назад. Это - самое начало истории Готэма, когда ещё только недавно появился Бэтмен, а уж Джокер возник вот буквально только что. Несколько дней назад.
Примечания: написано на проект fanfic100

На кухне Лини ставит на плиту полную кастрюлю воды и, удовлетворённо кивнув, идёт за телефоном. Квартиру в Готэме Лини снимает на пару с другой девушкой, но сейчас не очередь соседки готовить, так что та вообще убежала в библиотеку. А Лини решила совместить работу по хозяйству со звонком семье. В конце концов, есть, что рассказать, очень даже есть!
Лини весьма хороша собой, в этаком стереотипном голливудском стиле: светлые волосы, голубые глаза, длинные ноги, третий размер груди. Совершенно неудивительно, что до последнего времени девушка подрабатывала официанткой, скорее удивительно, что делала она это ради того, чтобы пойти учиться на психиатра.
- Алё, мам? Привет, это я. - Прижав трубку к уху плечом, Лини начинает шинковать овощи. - Вы там как? Барри группу собирает? Ну надо же! - в этом восклицании больше иронии, чем энтузиазма, и быстро становится понятно, почему. - Нет, мам, я не издеваюсь над младшим братом. Нет, мам, я люблю Барри. Мам, ну честное слово! Который раз он за год это делает? И сколько у тебя на это взял? ...Нет, мам, я не пытаюсь тебе указывать. Нет, мам. Ладно, лучше скажи, как там папа? ...Опять?! Мам! Ну почему ты это позволяешь?! Мам, ну невозможно же, тебе что, нравится, что он альфонс? А потом он её опять обворует, и ты будешь навещать его в тюрьме? Ну мам!! ...Нет, мам, я тебе не указываю. Нет, не рассказывай мне, что мы на это живём, мы денег от его приключений сроду не видели. Нет, мам, я не считаю ваши деньги. Мам, а вот это нечестно, я, между прочим, с родительской шеи уже слезла. И билет до Готэма сама оплатила. И квартиру здесь сама оплачиваю. Нет, мам, нет, я звоню не затем, чтобы попросить денег на учёбу. У меня, наоборот, отличная новость - та-дам, моя учёба полностью оплачена, и ничто больше не помешает твоей дочке стать дипломированным психиатром!.. Мам?.. Ты что молчишь?.. Нет, мам, я серьёзно. Мам, правда серьёзно. Да, сейчас расскажу. В общем, я как обычно работала смену, и там был такой клёвый парень в дорогом костюме, и у этого парня был кризис личности, потому что он перестал получать удовольствие от любимой работы... Мама!! Почему сразу "минет"?! Рот твоей дочки способен на более интересные вещи! Блин, мам, я о разговоре! Мы с Джеком просто по-го-во-ри-ли. Да, его зовут Джек. Специалист по охранным системам. Твоя дочка не зря считает, что она психиатр от Бога. Я его уговорила не бросать работу, он обещал попробовать ещё раз, и, видимо, всё получилось, потому что мне вдруг оплатили учёбу, а, кроме него, сделать это было некому. Нет, мам, я его не видела. Нет, он не звонил. Да нет, мам, он точно не предлагал секса, хотя, может, это было бы и неплохо... Мам! Я совершеннолетняя, а он милый. Ну, да, старше меня. Ну-у, лет на восемь где-то... - Лини закатывает глаза, когда трубка взрывается возмущением, и кладёт её на стол. Потом скидывает нашинкованные овощи в кипящую воду, закрывает кастрюлю крышкой и снова берёт трубку. Оттуда как раз перестали раздаваться громкие нотации. - Мам, ну вовсе я не собираюсь идти в содержанки, - как ни в чём ни бывало, продолжает разговор Лини. - И нет, он непьющий. Да, он сидел в нашем баре, но просто с имбирным лимонадом. И вообще, я считаю, что это он всего-навсего так спасибо сказал! Да, согласна, очень щедрое спасибо, но, раз он много зарабатывает, почему бы нет? И, говорю тебе, он милый. Как бы ты назвала мужчину, который так вот бескорыстно выручил девушку? ...Ну почему сразу "идиот"?.. А как же "принц на белом коне", тебе не кажется, что это тут уместнее? Мам, ну честное слово, не видела я его потом, не видела. Ладно, мам, мне пора. Передавай привет папе и Барри. Обещаю, ты ещё будешь гордиться своей любимой дочкой, когда та получит престижную должность в Аркхэме. Да-да, мам, я буду заниматься, хотя это всё формальности, тут же ты либо умеешь, либо нет, и никакие книжки это не изменят. Так что я ещё разберусь, что с нашим папой не так... Ой, мам, тебя плохо слышно, всё, пока, я вешаю трубку!
Нажав "отбой", Лини мечтательно прижимает трубку к губам.
- А было бы неплохо снова увидеть Джека, - бормочет она. - И действительно устроиться в Аркхэм.
Впереди у неё яркое будущее, гораздо более яркое, чем она сейчас думает. По крайней мере, город Готэм её примет, даст выжить и даже исполнит загаданные ею желания: скоро таким смогут похвастаться очень немногие.
Потому что Джек, попробовав по совету Лини поработать ещё раз, уже увидел Бэтмена и принял ванну из антипсихотиков.
От встречи Джека и Лини - Джокера и Харли Квинн - теперь отделяет только время. А оно в городе Готэме течёт очень быстро.

[L]Tykki[/L] публикует <a href=http://dcfanfiction.diary.ru/p181147011.htm>фанфик "Телефонный разговор"</a> (Харли Квинн/Джокер, PG-13) в сообществе [L]DC Fanfiction[/L]

Вопрос: Понравилось?

1. Да.		6	(100%)
Всего:		6

@темы: Тип: Гет, Персонаж: Джокер, Вселенная: Комиксверс, Жанр: Slice of life, Пейринг: Джокер/Харли Квинн, Персонаж: Харли Квинн

---

[сердцесаревич]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра